Я стану ночным кошмаром

Она выхватила из кармана сотовый и набрала последнюю запись.

— Слушаю, — ответил голос Владимира.

— Это я, — произнесла Вера с облегчением, — просто хотела узнать, как ты.

— Подхожу к дому. А ты ложись поскорее и выспись получше: завтра у тебя тяжелый день. Вечером поедем выбирать тебе автомобиль.

— Да, — прошептала Вера в трубку, потому что не знала, что еще можно сказать, когда счастье переполняет всю тебя с избытком.

Прошла в комнату и, ощутив сильное желание поделиться радостью с кем-нибудь, собралась было позвонить Инке Цигаловой. Но взглянула на часы и передумала. А так хотелось рассказать хоть кому-то, что происходит с ней сейчас… Раньше-то записала бы все в дневник. Хотя почему бы не сделать это сейчас? Кстати, а где он, дневник?

Глава 6

Утром в ее кабинет снова вошли Толик и Жанна. Притащили с собой большой букет роз. Толик держал двумя руками цветы, а Жанна коробку с тортом.

— Еще вчера вечером на рынке выпросили, — кивнула на розы Жанна. — Подвяли немного, но я дома…

Женщина осеклась, обернулась, посмотрела на приятеля и поправилась:

— То есть в подвале, где живем сейчас…

— Дома, — твердо произнес, перебив, Толик.

Жанна кивнула и закончила фразу:

— Я дома поставила цветы в банку с водой, и они отошли.

Розы в самом деле были прекрасны. И их было много. Вера воткнула в розетку электрический чайник, а когда вернулась к столу, на нем уже стоял торт.

— Знаете, мы в первый раз нормального мента встретили, — объяснила Жанна. — А то от них одни неприятности. Анатолий даже срок на ровном месте получил. Ехала патрульная машина, остановилась. Двое из нее вышли, и один без разговоров его по морде… то есть по лицу ударил. Покуражиться захотели. Побили и в машину засунули. В отделении решили пришить дело об ограблении, будто бы Толик в позднее время к людям подкатывал и отбирал мобильники. Да только потерпевшие его не опознали. Тогда составили протокол, будто Толик сам напал на двоих патрульных.

— А на суде вы хоть правду сказали? — обратилась Вера к Анатолию.

— А кому я чего докажу? Судья девчонка молоденькая, кто только на нее эту мантию нацепил, непонятно. Да она и не слушала меня. Сейчас, говорят, карьеру сделала. Ну так десять лет почти прошло…

За дверью раздались тяжелые шаги. Потом кто-то покашлял, словно предупреждая о своем визите, и дверь распахнулась.

На пороге стоял Миклашевский с букетиком из трех тощих роз. Шагнул через порог, покосился на благоуханную роскошь, стоящую в пятилитровой банке из-под маринованных помидоров, скользнул глазами по Толику и Жанне. И снова посмотрел на них — теперь уже недоуменно, явно не понимая, кто перед ним. Уж больно не вязались дорогой костюм и бархатное платье с поцарапанными и посеревшими от частого употребления горячительных напитков лицами.

— Я к вам по делу, Вера Николаевна, — наконец произнес Иван Севастьянович, давая понять, что дела у полковников полиции могут быть только секретные, а потому посторонним лучше удалиться.

Жанна поднялась. Следом, с некоторой неохотой, встал со скрипучего стула и Толик.

— У меня тоже дела, — возразила Вера. — Эти граждане как раз и помогают их решать. Иначе я не смогла бы так быстро войти в курс данного мне важного поручения и следить за порядком на ответственном участке вверенной мне территории.

Иван Севастьянович посмотрел на стол, на торт, на замызганный электрический чайник. Потом чуть-чуть нагнул голову, словно надеялся увидеть припрятанную под столом бутылку водки. И произнес проникновенно:

— Беседа очень важная для вас и не для посторонних ушей.

— Ладно, — кивнул Толик, — мы пойдем.

— До свидания, — произнесла Жанна с печалью в голосе, словно ей очень не хотелось оставлять Веру наедине с вошедшим полковником. Но на Ивана Севастьяновича женщина посмотрела очень внимательно.

Миклашевский проследил взглядом за парочкой, пока та не скрылась за дверью. Потом выглянул в предбанник. И, никого не обнаружив, плотно прикрыл створку.

— Короче, — произнес он, подходя к столу и выбирая, на какой стул опуститься, — твоя ссылка может сократиться. Районное управление доложило, что они вышли на след организаторов детской порнографии. Мы подключим в группу, которая будет заниматься раскрытием этого общественно опасного преступления, опытных сотрудников городского управления. В отчете упомянем и твои заслуги. Потом оформим на тебя еще какое-нибудь раскрытие или задержание опасного преступника… В общем, придумаем что-нибудь. Объявим благодарность, снимем ранее наложенное взыскание…

— Придумаем что-нибудь, — подсказала Вера.

— Ну, ты это… — начал было Миклашевский.

Но Вера не дала ему договорить:

— Не надо ничего для меня придумывать. И вообще мне здесь уже нравится.

— Ты что, обиделась, что ли? — не понял Иван Севастьянович. — Зря ты. Я ж от всей души. Заглянул специально, чтобы тебя с прошедшим днем рождения поздравить. Вечером загляну еще раз, к тебе домой…

— С Гороховым?

— При чем тут он? Ну, а если даже и с ним, ты против, что ли? Ведь он старался, перед начальством за тебя горой стоял.