Я стану ночным кошмаром

Рядом остановилась серебристого цвета машина. Стекла были тонированы, и того, кто сидел за рулем, видно не было. Вера осторожно тронулась с места, серебристый автомобиль тоже, с такой же скоростью. Так они и шли какое-то время рядом. Потом Вера решила оторваться, но через пару секунд серебристый автомобиль снова догнал ее, затем вырвался вперед и шел прямо перед ее «Мерседесом». Вера притормозила, и странная машина тоже сбросила скорость. Только теперь Вера заметила эмблему — «БМВ». Попыталась обойти его, но «БМВ» вильнул влево, не пропуская. Справа объехать тоже не получилось. Тогда она прижалась к обочине и остановилась, предполагая, что владелец серебристой машины хочет выяснить отношения после той ситуации, когда она чуть не въехала в него.

Вера опустила стекло и стала ждать, когда из припарковавшегося впереди «БМВ» кто-то выйдет. Она извинится, покажет служебное удостоверение, дорожная неприятность на том закончится. Но никто не выходил. Ни одно тонированное стекло не опускалось, и сколько сидело внутри людей, понять не удавалось. И тогда ей вспомнилось — ведь убийца разъезжал как раз на таком автомобиле!

Она снова взяла телефон и нажала кнопку повтора последнего вызова. Телефон Владимира по-прежнему не отвечал. А «БМВ» вдруг рванул с места и быстро умчался. Вера видела, как на ближайшем перекрестке под мигающий сигнал светофора он свернул направо. Бережная подождала минуту и тронулась. Ей тоже надо было поворачивать направо. Когда свернула, сразу увидела стоящий у дорожного бордюра серебристый автомобиль. Вера пронеслась мимо, «БМВ» помчался следом. Она въехала в свой двор, стала выбирать место для парковки, поглядывая в зеркало заднего вида. И вскоре увидела серебристую машину — метрах в двадцати, не более. А когда Вера остановилась и начала парковаться, «БМВ» проскочил мимо.

Она вышла из «Мерседеса» и посмотрела вокруг. В квартирах светились окна, горели фонари, но людей возле подъездов и на тротуаре не было. Посмотрела по сторонам — «БМВ» тоже не наблюдался. На всякий случай Вера опустила руку в сумочку и нащупала пистолет. Опустила предохранитель, сжала в ладони рукоять, коснулась пальцем спускового крючка и быстрым шагом поспешила к своему крыльцу.

До подъезда оставалось совсем немного, когда наперерез ей бросился высокий человек в куртке с накинутым на голову капюшоном. Разворачиваться и мчаться обратно к машине не имело смысла, поэтому Вера кинулась вперед, понимая, что не успевает. В доли секунды проскочила мысль, что не успеет уже никогда. Было обидно, что жизнь так внезапно заканчивается.

Тогда она резко свернула и побежала к другому крыльцу… Тот, кто преследовал ее, тоже изменил направление. Бережная отскочила в сторону, делая одновременно поворот на месте, увидела надвигающееся на нее тело и выхватила из сумочки пистолет. Грохнули два выстрела подряд. Тот, кто преследовал Веру, споткнулся, но по инерции полетел вперед, едва не сбив ее.

Глава 18

Она понимала, что отделаться объяснительной не удастся. Сидела в дежурной комнате и дожидалась, когда приедет для беседы с ней сотрудник отдела собственной безопасности. Работал телевизор с бледным экраном, на котором едва можно было различить изображение. Пожилой майор смотрел на экран и разговаривал то ли с телевизором, то ли с Верой, но большей частью сам отвечал на свои вопросы. А еще время от времени снимал трубку зазвонившего телефонного аппарата. Причем, прежде чем отозваться на вызов, громко возмущался, произнося одну и ту же фразу:

— Блин, задолбали!

На экране выступал известный сатирик. Передача была записана давно, ее не раз повторяли. Судя по всему, показывать было больше нечего. А может быть, в этом телевизоре исправен только один канал.

— В советские времена все было понятно и просто, — говорил бледный сатирик. — Закончил институт, и сто двадцать рублей тебе обеспечено. Вышел на пенсию, и, если отпахал сорок лет в каком-нибудь НИИ, то пенсия тоже будет сто двадцать рэ. Машина стоила восемь двести. Если шесть лет не пить, не есть, не платить за квартиру и не сдавать профсоюзные взносы, то на тачку хватит. Никто не голодал, правда, потому что в очереди на машину стоять надо было пятнадцать лет. Так что за это время удавалось скопить и на дубленку. А теперь я многого не понимаю. Иду по улице — висят плакаты с фотографиями «Их разыскивает полиция». Посмотришь на эти лица и спешишь домой, а тут тебе другие плакаты — еще больших размеров, с фотографиями кандидатов в органы власти. Смотрю — те же самые рожи…

— Ну да, точно, — подтвердил слушавший сатирика майор. — Как-то в сауну по вызову группа отправилась, а я старший на машине…

Зазвонил телефон.

— Блин, задолбали, — не меняя интонации, произнес дежурный и снял трубку.

Несколько секунд он слушал, потом поднял глаза к потолку.

— Ну и что, ну, лежит у вас в парадном пьяный… Я-то тут при чем? Он же просто отдыхает, с ножом или топором ни на кого не бросается. Отлежится и пойдет домой. Я что, по-вашему, должен ему опохмелиться принести?

Дежурный посмотрел на Веру и объяснил:

— Работать мешают.