Я стану ночным кошмаром

— Вероятно, потому, что вы доложили ему: у меня с физической подготовкой все в порядке. Вы даже на тренажерах так не надрываетесь.

Миклашевский покраснел внезапно, и очень сильно. Оглянулся на дверь, снова посмотрел на Веру и перешел на шепот, хотя никого, кроме них, поблизости не было:

— Что за ересь? С чего ты взяла?

— Вы всегда так громко беседуете в своем кабинете… Секретарша наверняка все слышит.

— Какая секретарша? — продолжал притворяться непонимающим Иван Севастьянович. — Моя, что ли? Алка? Она тебе эту глупость сообщила? И ты веришь?

Вера посмотрела на дверь и обронила:

— Товарищ полковник, у меня дела.

— Гонишь, значит… — догадался Миклашевский. — А ведь я к тебе со всей душой.

Он посмотрел на чайник, на торт, но Вера и не думала предлагать ему чайку со сладким.

— Ну, ладно, — произнес Иван Севастьянович, поднимаясь, — если что надо будет, звони, помогу. Я не злопамятный.

Полковник шагнул к выходу, взялся за ручку двери и обернулся.

— А если я добьюсь того, что тебе вернут твой кабинет, все будет так, как раньше?

— Как раньше не будет, — покачала головой Вера. — И вообще ничего не будет.

Секунду подумала и добавила:

— Потому что я не вернусь. Сама уже не хочу.

— Быстро ты забываешь хорошее к тебе отношение, — бросил через плечо Миклашевский и вышел.

Потом хлопнула уличная дверь. И совсем еле слышно донесся звук мотора отъезжающей машины.

В конце дня Владимир подкатил к опорному пункту на красивом белом внедорожнике. Остановился, посигналил. Вера как раз закончила работать и вышла на улицу. Увидела остановившуюся машину, услышала сигнал, но почему-то не подумала, что это приехали за ней. Тогда Владимир вышел из автомобиля и распахнул перед ней дверцу.

— Прошу!

В машине пахло кожей и орхидеями. Вера, усевшись на сиденье, потрогала обивку и восхитилась:

— Шикарная машина! Чья она?

— Английская.

Внедорожник рванул с места легко и бесшумно. Вера знала, что они отправляются в автосалон, и потому сообщила Владимиру.

— Я сняла со счета сто тысяч. Как думаешь, на первый взнос хватит?

Владимир кивнул. Потом вдруг сказал:

— У твоего бывшего мужа был новый «Мерседес» стоимостью почти полторы сотни тысяч евро.

— Про «Мерседес» я в курсе, — кивнула Вера, — но не вникала в такие тонкости, как цена.

— Ну и правильно. Теперь на «мерсе» разъезжает судья. Правда, доверенность у нее просрочена, и она оформила себе другую — незаконно, разумеется. В этой связи у меня вызвала подозрение доверенность, выданная агентству матерью Бережного на продажу квартиры сына, но раз жалоб ни от кого не поступало, то пусть. Но с машиной у судьи явный прокол. Сегодня я встретился с ней и объяснил, что ездить на «Мерседесе» нельзя — у автомобиля теперь новый владелец. Судья ответила, что привыкла к «мерсу», и предложила взамен другой автомобиль — на мой выбор. Мне почему-то понравился этот.

— Замечательная машинка, — снова кивнула Вера. — В ней очень удобно.

— Ты, видимо, не поняла, — улыбнулся Владимир. — Это твой автомобиль.

Вера удивленно посмотрела на Владимира, а тот следил за дорогой. Но, вероятно, почувствовал ее взгляд и объяснил:

— «Мерседес» твой по закону. Он и так был твоим наполовину в момент покупки, а на вторую половину могла претендовать бывшая свекровь, хотя по суду получила бы в лучшем случае четверть стоимости. Сожительница твоего мужа все посчитала правильно — твоих три четверти стоимости за минусом амортизации. В общем, судья вернула тебе то, что должна была.

— Так просто? — удивилась Вера.

— Конечно, решение далось ей с некоторым напряжением. При расставании она мило улыбнулась и сказала, что, очевидно, я не понимаю, с кем связался. Ну, мол, я уже дважды ее унизил: сначала отказался поужинать с ней, а затем — потребовал назад машину. И если я еще хоть раз окажусь у нее на дороге, меня очень долго будут искать.

— А если она узнает твое прошлое?

— Вряд ли такое возможно. Того, что я рассказал тебе, не знает никто. А тебе доверять можно — ты точно не предашь никогда. Я это сразу понял, как увидел. Теперь, если интересно, могу доложить, что мне удалось выяснить в отношении убийства твоего бывшего мужа. Ничего, что действовал без твоего ведома?

— У тебя же нет тайн от меня, и я не хочу ничего скрывать, — ответила Вера. — Следователь Евдокимов и мне кое-что рассказывал.

— Он поделился с тобой, вероятно, не всей информацией, потому что ты автоматически попадала в число трех основных подозреваемых. Причем значилась в данном коротком списке под номером один, ведь именно ты — основная наследница. А кроме того, в глазах общественности — брошенная жена с оскорбленным достоинством. Прости.

— Я не считала себя оскорбленной. Теперь даже рада, что Евгений ушел от меня.

— Так вот, подозревать мадам судью никто не отважился. А может, майор Евдокимов после долгих и мучительных раздумий сделал вид, что женщине, которая нашла для себя удачливого молодого и красивого мужчину, нет смысла убивать его: ведь, во-первых, она знала, что тот ее не бросит, а во-вторых, незачем резать курицу, несущую золотые яйца.

— Ты хочешь сказать, у них был общий бизнес? — догадалась Вера.