Я стану твоим ангелом (СИ)

- Как видишь. Жива и здорова. Отделалась только легким шоком. Молодая пара, обнаружившая сидящего на середине дороги ребенка, развернулась и, не медля ни минуты, отправилась в полицию. Я помню много слез. Мама, завидев меня на руках шерифа, практически лишилась чувств. Отец плакал от счастья и клялся на следующей же день купить мне белку и новую машину. Но на все вопросы полиции и родителей о том, как я выбралась из леса, был один ответ – молчание.

- Зеленые глаза. Они светились во тьме - единственное, о чем рассказала я, крепко сжимая в руках кружку с ароматным горячим шоколадом.

- Господи, - зарыдала мама, услышав мой ответ. - Чарли, там были волки. Чарли! Это просто чудо! Моя маленькая Белла. Господи, спасибо! Спасибо тебе!

Чувство того, что нужно сохранить все в тайне, прочно обосновалось в моей маленькой голове. Я точно знала: никому не следует знать о том юноше и его бархатном голосе. Это было мое чудо. И я хотела сохранить его только для себя. В своих воспоминаниях.

До пансионата на берегу озера Вашингтон мы так и не доехали.

Оказавшись дома, мама обнаружила в карманах моей куртки целую горстку клубничных конфет.

Я нетерпеливо поерзала на краешке кресла. Услышанное казалось мне полнейшим бредом, небылицей из уст выжившей из ума старушки.

Но…

Миссис Свон рассказывала свою историю с таким запалом, с таким упоением, что прерывать краткие минуты счастья, окунувшейся в самые яркие воспоминания своей жизни женщины, было невежливо.

- Ведь есть продолжение истории, верно? – Честно говоря, мне все-таки стало интересно, что произошло с миссис Свон дальше. - Святое провидение больше не вмешивалось в вашу жизнь?

Миссис Свон закачала головой и на секунду прикрыла глаза. Река времени понесла её в далекое, но еще ощутимое, как привкус слез на губах, прошлое.

- Вмешивалось. И еще раз перевернуло всю мою жизнь с ног на голову. Едва мне исполнилось четырнадцать, как в нашу семью пришло неприятное известие. Бабушка, мать моего отца, живущая в далеком и дождливом Форксе, заболела, и на рождественские каникулы родители решили отправить меня погостить к ней, чтобы скрасить вынужденное одиночество вдали от своих детей. Я любила свою бабушку. Мне всегда казалось, что она больше похожа на добрую фею, а не на обычную седовласую старушку с палочкой и с хранящейся на второй полке в ванной вставной челюстью. А её клюквенный пирог! Его я могла променять только на свои любимые конфеты. И как бы мама ни старалась испечь нечто похожее, я, не скрывая, всегда говорила ей о том, что до бабушкиного пирога ей еще очень и очень далеко.

Миссис Свон переменилась в лице. Побледнела. Нижняя губа старушки предательски затряслась. В ожидании очередного срыва я метнулась к чемоданчику с лекарствами, но была остановлена мягким, но в тоже время повелительным жестом хозяйки дома.

- Не нужно. Все хорошо.

- С вашей бабушкой что-то случилось? – осторожно спросила я. На какое-то мгновение сочувствие, казалось, рассеяло мой скептицизм.

Женщина выудила из шкатулки пожелтевший от времени билет на самолет и продолжила, рукавом утерев скупую слезинку, скатившуюся из уголка глаз.

- Самолет из Форкса в Вашингтон задержался на два часа. В это время в моем доме на Верхнем Ист-Сайде трое неизвестных убили моих родителей. Мой отец был крупным бизнесменом. Его строительная фирма считалась самой престижной, одной из лучших в штате. Заказы, гранты, а значит и деньги сыпались в нашу семью, как манна небесная. Как выяснилось потом, отец просто перешел кому-то дорогу. По негласной версии полиции заказное убийство могло быть организовано владельцем одной из фирм-конкурентов. Но доказать никто так ничего и не смог. Никаких улик, отпечатков пальцев, даже дверные замки были целы. Отец сам впустил убийц в дом, а значит, знал их в лицо. Знал и доверял. И если бы не вынужденная посадка по техническим причинам самолета, на котором я летела домой из Форкса в Вашингтон, меня бы постигла та же участь что и моих родителей.

Я выросла худой, нескладной, с угловатыми плечами, острыми коленками и тонкими, как две спички ногами, девочкой. После смерти родителей моим опекуном стала бабушка. Вместе с ней мы жили на те деньги от страховки, которую ежемесячно получали после разорения фирмы отца. Сумма немаленькая, но и не слишком большая. На еду и оплату учебы и дома вполне хватало.

Помню свое первое платье, которое я хотела надеть на школьный бал в канун Рождества. Бабушка с гордостью достала его из своего шкафа, сияя от нахлынувших воспоминаний далекой молодости.

- Вот оно! - Ее улыбка наполнила меня теплом и нежностью. - Именно в нем твоя мама встретила свою судьбу. Этого охламона Чарли!

Я тихо охнула и попыталась скрыть во взгляде разочарование.