Я стану твоим проклятием

В сторону полетели сапоги. Он давно уже ничего не говорил, и тишину полутемной комнаты нарушало только шумное прерывистое дыхание — его и мое.

— Таш… — тихонько позвала его я.

— Мм? — Взгляд серых глаз словно мог проникать под одежду. Он почти осязаемо коснулся кожи, вызвал волну теплой дрожи и смутно знакомое тепло внизу живота.

Бред. Безумие!

— А что ты делаешь? — пискнула жалобно.

Элитный маг коротко глянул в большое зеркало, заключенное в тяжелую бронзовую раму, будто желал удостовериться в том, что собирается сказать.

Убедился.

— Раздеваюсь, — с потрясающей искренностью сообщил он.

— Зачем?

— Сейчас я тебе наглядно продемонстрирую.

И сделал шаг к кровати, на которой, поджав под себя ноги, сидела я.

Звякнула пряжка ремня.

Ой, мамочка моя суккуба…

Оценив перспективу, я отползла к самому изголовью и с тоской вспомнила о стоявшей здесь когда-то вазе. Бронзовой. Да, хорошие времена были, не то что сейчас. Одни подушки да одеяло.

— Куда же ты убегаешь, милая? — забеспокоился Тахшак, медленно приближаясь.

— Не надо… — взмолилась беззащитная ведьмочка.

— Чего не надо? — На меня посмотрели удивленно.

Взгляд скользнул по широким плечам, крепкому торсу, подтянутому животу и спустился вниз, где полоска черных волосков терялась под ремнем. Во рту пересохло. Я сухо, болезненно сглотнула и совсем уж жалобно простонала:

— Ничего не надо! — Ой, опять не то говорю! — То есть раздеваться не надо. И демонстрировать тоже.

— Думаешь? — с сомнением уточнил Ворон.

— Ага.

— А по-моему, без этого уже не обойтись, — пробормотал он… и в один прыжок оказался рядом со мной.

Матрас прогнулся под его весом, а мой крик поглотил нежный, тягучий поцелуй.

Тело сразу же вспомнило, как его ласкали, дразнили, целовали, обещали, но чего-то важного так и не дали. Под кожей волнами распространялся мучительный жар. Поцелуи становились все глубже, настойчивее, будто Тахшак стремился выпить меня, поглотить. Я выгибалась в настойчивых руках, касалась разгоряченной кожи и не сопротивлялась, когда он срывал с нас обоих остатки одежды. Хотелось прижаться к нему теснее, почувствовать себя его частью.

Невыполнимых обещаний в этот раз не звучало.

Когда одежды совсем не осталось, Таш распустил мои волосы и долго скользил взглядом от макушки до кончиков пальцев на ногах. Почти прикосновение. Почти ласка. Я вся горела, дрожала и мечтала лишь о том, чтобы он перешел к более активным действиям.

Разум потонул в сладкой дымке.

Я — нечисть? И веду себя как нечисть? Ну и пусть!

Завтра, конечно, возненавижу себя, но это завтра… Лучше уж так, чем до конца жизни бояться.

Стану суккубой? Значит, такая моя судьба.

Но здесь и сейчас я хотела быть с ним. По-настоящему. Раствориться. Забыть обо всем на свете. А потому недовольно завозилась, отвлекая Ворона от восхищенного созерцания, и потянула его к себе.

Щеку погладило жаркое дыхание, в уголок рта упал нежный, чувственный поцелуй. А в следующий миг, словно в ответ на мои недавние мысли, Таш порывисто прошептал:

— Я справлюсь с твоей суккубой. Клянусь.

И началось… безумие. Мы рванулись друг к другу, и весь мир словно перестал существовать. Остались только пьянящие поцелуи, сводящие с ума ласки, резкие, нетерпеливые движения и острые вспышки удовольствия.

Сладко. Долго.

Безразлично, что будет потом.

— Моя любимая нечисть, — с шальной улыбкой прошептал Таш в минуту, когда все закончилось.

Во всяком случае, именно эти слова я разобрала среди сбившегося дыхания и бешеного грохота сердец.

— Любимая? — переспросила удивленно.

Получилось так же неразборчиво.

— А ты еще сомневаешься? — Он притянул меня к себе и уложил точно так же, как некоторое время назад на постоялом дворе, поцеловал в макушку и затих.

Прижавшись щекой к его плечу, я умиротворенно вздохнула и закрыла глаза. Несколько мгновений еще слушала, как наши сердца колотятся в суматошном ритме. Дыхание постепенно становилось ровнее, удары слабее… реальность медленно ускользала от меня.

Наступившее утро принесло все то, чего отчаянно боялась. Страх, стыд… легкую боль в мышцах и сладкую истому во всем теле.

Но я же знала, на что иду. Так? Так. Вот и нечего теперь жаловаться.

Если не врать хотя бы себе, оно действительно того стоило.

Фиолетовую мглу за окном только что прорезали розоватые лучи рассвета. Одурманенные страстью, мы, естественно, не позаботились вечером о том, чтобы задернуть шторы и опустить полог, и теперь я могла наслаждаться восхитительным зрелищем.

Лучшим утром в моей жизни.

Дышать старалась ровно и, хоть тело и затекло, не шевелилась. Не хотела его будить. Моей внутренней нечисти требовалось побыть одной и осознать произошедшее.

А есть ли эта нечисть?