Читаем Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987) полностью

Э.У. Да, я готовлю еду у себя на кухне.

Дж. К. И что вы готовите?

Э.У. Seven Grains.

Дж. К. Это каша?

Э.У. Да, каша, но ее можно есть все время, как и бурый рис.

Дж. К. Вы готовите в микроволновке?

Э.У. Нет, но мне хотелось бы, чтобы у меня была микроволновка.

Дж. К. Как выглядит ваш дом?

Э.У. У меня все разбросано.

Дж. К. Бумага, одежда, краски…

Э.У. Конфеты.

Дж. К. У вас нет горничной?

Э.У. Не люблю слово «горничная».

Дж. К. А слуга есть?

Э.У. Нет.

Дж. К. А крепостной?

Э.У. Ваза Мин крепостной. Нет, он дрэг-квин.

Дж. К. Если бы у вас была машина, какую машину вы бы выбрали?

Э.У. Какую-нибудь с хорошими тормозами.

Дж. К. «Додж-дарт»? «Мерседес»? «Хонду-прелюд»? «Кадиллак»? «Джип»?

Э.У. Наверно, «хонду-пралине».

Дж. К. Если бы у вас был именной автомобильный номер, какое бы это было слово?

Э.У. «БЭТМОБИЛЬ».

Дж. К. Ваше любимое число?

Э.У. Ноль.

Дж. К. Вы никогда не увлекались нумерологией или астрологией? Или ясновидением?

Э.У. Я ходил к одному ясновидящему, но решил, что с ним лучше общаться просто так, а не по делу. А вы ходите к ясновидящим?

Дж. К. Иногда. Кто вы по гороскопу?

Э.У. Дорас[176].

Дж. К. А Дорасы – они какие?

Э.У. Не знаю. Другие Дорасы – для меня загадка.

Дж. К. Есть ли у них какие-то общие черты?

Э.У. Я вообще ни одного Дораса не знаю.

Дж. К. А какой у вас любимый знак зодиака?

Э.У. Телец.

Дж. К. Почему?

Э.У. Тельцы красивые.

Дж. К. Считается, что Тельцы много занимаются сексом. У них множественные оргазмы.

Э.У. Множественные оргазмы, серьезно?

Дж. К. Да.

Э.У. Наверно, среди моих знакомых вообще нет Тельцов.

Дж. К. Ваш любимый цвет?

Э.У. Черный.

Дж. К. Черный как отсутствие цвета или как все цвета?

Э.У. Нет, он содержит в себе все цвета. Белый – вот мой любимый цвет.

Дж. К. Какой у вас любимый цвет – черный или белый?

Э.У. Черный – мой любимый цвет, и белый – мой любимый цвет.

Дж. К. Вы никогда не увлекались всякими такими штучками с выходом на новый уровень сознания – например, тренингами ЭСТ[177]?

Э.У. Нет.

Дж. К. А ТМ[178] вы не увлекались?

Э.У. Нет, я увлекаюсь ТВ.

Дж. К. Вы никогда не ощущали необходимости подняться на новый уровень сознания?

Э.У. Я поднимаюсь на лифте. Я хожу к кристаллотерапевтам. Они бросают на тебя несколько кристаллов, и твое самочувствие улучшается.

Дж. К. Порошок из кристаллов?

Э.У. Иногда да, порошок тоже.

Дж. К. А вы там у них лежите?

Э.У. Да, я у них лежу. Они кладут кристаллы на руки, на торс.

Дж. К. Вы когда-нибудь забирались в камеру сенсорной депривации?

Э.У. Нет, но я видел такую камеру у Джона Денвера. Она выглядела довольно мило.

Дж. К. Я видел рекламу камеры, похожей на диван. Это диван для гостиной: просто поднимаешь подушку и заползаешь внутрь.

Э.У. Как чувствуешь себя в камере депривации? Это вроде подводной рыбалки?

Дж. К. Вы ловите рыбу?

Э.У. Нет, я не ловлю рыбу. У моего диетолога куча рыб.

Дж. К. Вы душитесь одеколоном?

Э.У. А вы душитесь одеколоном?

Дж. К. Kouros.

Э.У. Из-за рекламы?

Дж. К. И поэтому тоже.

Э.У. У них самая лучшая реклама. Я пытаюсь душиться Aramis, и девчачьими духами тоже. Сейчас мои любимые – Beautiful от Estee Lauder.

Дж. К. Если бы вы разработали собственный одеколон, как бы выглядел флакон?

Э.У. Я как-то сделал одеколон, много лет назад. Я сделал духи в бутылке от кока-колы.

Дж. К. Они назывались…

Э.У. «Моча». Новый одеколон, который я собирался сделать, назывался «Вонь».

Дж. К. И как должен был выглядеть флакон?

Э.У. Он выглядел бы как штука, которой опрыскивают стены ванной.

Дж. К. А как насчет часов от Энди Уорхола?

Э.У. Меня просили сделать часы. Я их не сделал.

Дж. К. Вы могли бы сделать часы, которые просто могли бы показывать, день сейчас или ночь.

Э.У. Часы, которые я сейчас ношу, довольно большие. Они электронные, примерно два дюйма на три дюйма.

Дж. К. Здорово. Их видно издалека. Их видно из другого угла комнаты.

Э.У. Это часы Palladium от Watchez.

Дж. К. А как насчет одежды?

Э.У. Я только что сходил на дефиле всех итальянцев. Это было просто потрясающе. Там были все эти вещи от Gianfranco Ferre, просто замечательно.

Дж. К. Вам нравится бывать в Европе?

Э.У. Да.

Дж. К. Ваш любимый европейский город?

Э.У. Венеция.

Дж. К. Вам нравятся итальянцы?

Э.У. Да.

Дж. К. А французы вам нравятся?

Э.У. Они неплохие.

Дж. К. Вы говорите на иностранных языках?

Э.У. Нет. Я езжу в Париж уже лет двадцать, а по-французски не могу сказать ни слова. Но я выкручиваюсь.

Дж. К. Вы можете говорить просто «да» или «нет»…

Э.У. Не всегда.

Дж. К. Вы предпочитаете Америку.

Э.У. Нет, мне нравятся все страны.

Дж. К. Куда вы ездите в путешествия?

Э.У. Я люблю путешествовать с первого этажа на пятый этаж.

Дж. К. Где вы бываете, кроме Нью-Йорка?

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное