Я ставлю на любовь

Сейчас, оглядываясь назад, Влад часто задавал себе вопрос: какой бы смысл имела его жизнь, если бы он разобрался со своими врагами. Восторг. Почивание на лаврах и мысль “вот, свершилось”. А дальше? Конечно, он хотел если не уменьшить влияние Синдиката, то хотя бы сузить поле его деятельности, и в то же время понимал, что в открытую это сделать ему не удастся. Такую многоголовую гидру сразу не уничтожить. Она существовала десятилетиями, крепла, запуская свои щупальца тотального контроля в каждую из сфер жизни этого города, да и страны в целом, прописывая там день ото дня свои порядки. Быстрые изменения невозможны.

Таким, как он, не пристало заглядывать вперед. Единственное, что остается, — жить сегодняшним днем. Никогда не знаешь, когда тебя настигнет смерть. Он был готов и к этому. Иногда надеялся, что сможет от нее убежать, как в тот раз, но недооценивать тоже не стал. Давно не умел жить по-другому. Какие-то придуманные цели, следование своей, известной только ему программе — образ жизни, который настолько прочно слился с его сознанием и нервами, что сбросить, отсечь в один раз не представлялось возможным. Вернее, это возможно, но чертовски больно!

Вместе с тем именно так и произошло, когда он прибыл на заброшенную лодочную станцию с намерением своими руками убить ту, которая играючи подписала приговор его людям. Заглянул в ее глубокие, словно воды Ледовитого океана, серые глаза…

Узнал. И это узнавание резануло по всем наростам на сознании острым лазерным скальпелем, отсекая приобретенную опухоль ложного существования. Влад тогда еще не понял, что имя этому явлению было Смысл. Новый смысл жизни, который он считал давно и безвозвратно утерянным. Тот самый, который не раз пытался отыскать в других объятиях, но приобретал лишь разочарование, неминуемо следовавшее за подобием умиротворения. В его сердце всегда жила Настёна. Девочка, ради которой он готов был шагнуть под пули в обмен на то, чтобы однажды увидеть ее снова. Сжать в объятиях до боли, до сдавленного крика, наполнить своей любовью до самых краев и никогда больше не отпускать.

Он до сих пор не мог поверить, что снова, спустя столько лет, держал ее в своих руках, вдыхал ее аромат, не утративший своих тонких нот даже спустя время, становился с ней единым целым, давая волю страсти, которая спала годами, ожидая только ее одну. Лидер, как истинный волк-одиночка, нашел свою пару. Теперь ничто и никто не в состоянии отнять ее у него.

Она сама сделала шаг ему навстречу, раскрошив лед, сковавший его сердце вдали от нее. Но он никогда бы не смог ее обидеть. Влад боялся одного: что ее мысли больше не с ним, что за прошедшие годы она избрала ложный путь и будет следовать ему до последнего. Именно поэтому пошел на крайние методы, заставив говорить под воздействием сыворотки правды. Мало кто знал, что именно в те дни он вспомнил о существовании Всевышнего и обратился к нему, искренне умоляя об одном: чтобы никакая реальность не отняла ее у него сейчас, когда его жизнь вновь готова была взорваться фейерверком ярких чувств.

Нет, никогда его девочка не узнает о том, что ему стало известно. Он пошел до конца. На ощупь, на грани фола, но он получил зацепку, которую принялся раскручивать, собирая данные до полного представления всей картины. Вроде все было гладко. Он понимал, что всегда найдется кто-то еще, заинтересованный во власти и стоящий на ступень выше Синдиката. Кто-то, кто предпочитает оставаться в тени и выйдет из нее в самом крайнем, исключительном случае. Так и произошло.

Этот человек, на первый взгляд, не представлял никакой угрозы для его Насти. Наоборот, играл за его, так сказать, сборную команду. Влад не мог понять, что же именно во всем происходящем не давало ему покоя, резало изнутри непонятной тревогой, заставляя копать глубже, изучать, собирать информацию и пытаться уцепиться за то, что и включило тревожный звоночек в его сознании.

Настя засыпала — сперва от усталости и болезни, потом — от изматывающего сексуального марафона, а Лидер вновь баррикадировался в своем кабинете, изучая все, что касалось личности “серого кардинала”. Все прямо кричало о том, что в его лице можно обрести ценного союзника, но… Тревожный звоночек в голове не умолкал ни на миг. Беспечность Насти не успокаивала, а настораживала. Влад не мог понять почему. Он всегда подозревал, что есть некто, заинтересованный если не в свержении Синдиката, то в том, чтобы утвердить там свою власть. Этому человеку удавалось оставаться в тени только потому, что он никогда ничем не выдавал своей явной заинтересованности.