Я стираю свою тень - 4

— Ладно. Бывай.

Санек уехал. Я посмотрел на Айрис. Ее мелко трясло. Она непрерывно сжимала и разжимала кулаки и поправляла волосы за уши. Я открыл калитку и пропустил женщин перед собой. Они должны были первыми принять удар на себя. В огороде в кустах черной смородины спиной к нам сидел Апанасий с наушниками в ушах и вполголоса пел. Сильно фальшивил, подпевая какому-то скоропортящемуся шлягеру.

— Вы идите, я сначала с Апанасием поговорю. — Предупредил я Айрис.

— Хорошо. Главное, чтобы с Никасом все было в порядке. Как он столько выдержал без материнского молока?

Я вспомнил, что Айрис в последние дни никого не кормила и не сцеживала молоко, и испугался, что оно пропало у нее на нервной почве навсегда. Айрис и Ольга свернули за угол дома. Я подошел к Апанасию и положил ему руку на плечо. Он медленно повернул голову, продолжая напевать, и вдруг подскочил, поняв, что рядом с ним стою я.

— Гордей! Подлец, зараза, придурок! — Он сжал меня своими ручищами. — Где вы были? Где Айрис? Что вы устроили? Вы спасли планету?

— Отпусти, отпусти. — Я задергался в тисках его объятий.

В этот миг из открытого окна дома донесся материнский возглас и следом выкрик Айрис, полный накопившихся страданий:

— Сынок!

И следом раздался младенческий рёв Никаса. Я выдохнул.

— Идем в дом, чтобы по сто раз не рассказывать каждому.

По дороге к дому я выглядел как приговоренный к смертной казни. Ольга скромно стояла в сенях, не желая присутствовать внутри семейной драмы. Я представил ей Апанасия.

— Ольга — управляющая лунной шаражкой, на которой мы провели десять незабываемых дней.

— Очень приятно. — Апанасий пожал ей руку.

— Апанасий, друг семьи, тоже из космоса, познакомились во время охоты на долбодятлов.

— Кого? — Ольга решила, что я пошутил.

— Это долгая история, потом расскажу. Ладно, я пошел. Камила здесь?

— Нет, в городе. Вчера уехала на автобусе. Ее заметили и хотят взять в олимпийскую сборную по плаванию.

— Ого, вы зря время не теряли. Так у нее же нелегальные модификации, победа будет нечестной.

— Она и не хочет участвовать, решила отказать. Она, кстати, того… — Апанасий закатил глаза под лоб, — беременна.

— Поздравляю! Очень рад за вас. Ну, всё, пошел. — Я выдохнул и вошел в дом.

Застал там следующую картину. Айрис сидела в Никасом на диване и кормила его грудью. Вся в слезах, не сводила с сына глаз. Тот дудонил титьку, разминая ее маленькими ручками. Мать с горестным выражением лица, с корвалолом и валидолом перед собой, вытирала полотенцем слезы. Хмурый отец сидел за столом и стучал пальцами по столешнице. Желваки играли на его скулах. Я ощутил тяжелую психологическую атмосферу в этом месте, которую будет очень сложно разогнать.

— Всем привет. — Поздоровался я.

Отец бросил на меня короткий взгляд и снова уставился в никуда, барабаня пальцами по столу.

— Привет. — Всхлипнула мать. — Что же вы такое устроили, Гордей? У вас есть ум или нет? — Сквозь слезы произнесла она с упреком. — Что мы только не думали с отцом про вас. И умерли вы, и колетесь с бомжами, и сидите в яме за долги.

Мои предположения оказались правильными.

— Мам, — Я подсел рядом и обнял мать. — Мы с Айрис были в космосе, спасали Землю, потому что наглые метаклианцы решили сделать из нее черную дыру.

— Что ты несешь, дурак! — Не выдержал отец. — Не отпустило еще от наркоты?

— А что вы хотите услышать? Что мы наркоманы? Или глупые должники, занявшие денег не у тех? — Я старался говорить негромко, чтобы не напугать Никаса. — Приходите в себя, мы с Айрис, а так же Апанасием и Ольгой расскажем вам всю историю, о которой вы не подозреваете. Мы запросто могли не вернуться, но мы вернулись, потому что умные и хитрые. И теперь мне очень хочется сходить в баню, а после нее хорошенько выпить, чтобы снять стресс. Дрова и уголь есть?

— Есть. — Буркнул отец. — Выпить нету.

— Я понял.

Подошел к жене и сыну и потрогал пальчиком его розовые щечки. Никас повернулся ко мне, не выпуская сосок изо рта, и попытался улыбнуться. Он все же улыбнулся и потерял грудь. Без сиськи я сразу стал ему неинтересен. Он принялся хватать воздух, чтобы присосаться к кормушке, поймал ее и довольно замычал. Его почти сразу начал охватывать сон. Сын моргнул пару и закрыл глаза.

— Я пошел. — Произнес я одними губами.

Айрис кивнула.

— Купи на стол что-нибудь праздничное. Устроим ужин. — Попросила она. — И подгузники.

— Они тебе понадобятся. — Поддел меня отец.

— Хорошо, сейчас сгоняю.

Я хотел взять с собой Апанасия в магазин, чтобы расспросить по дороге все подробности, произошедшие в наше отсутствие и рассказать ему о наших злоключениях, но он наотрез отказался. Сказал, что у него задание, набрать маленькое ведерко смородины.

— Ты был бы им хорошим сыном. — Пошутил я. — Ладно, за ужином поделимся своими историями.