Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941-1945

Оборона противника рухнула под ударами 2-й армии и танковой группы Гудериана. По требованию группы армий «Центр», 2-я танковая группа, чьи позиции растянулись более чем на 200 километров, должна наступать на Лохвицу, как и, равным образом, на Прилуки и Пирятин, где ей предстоит соединиться с танками группы армий «Юг», которые сегодня утром двинулись в наступление к северу от Кременчуга.

В полдень пришло известие о том, что противник густыми колоннами отступает на восток из более чем двухсоткилометрового промежутка между Кременчугом и Ромнами. Сразу же после этого в течение получаса последовали три звонка из группы армий «Юг». Задавался один и тот же вопрос:

«Взята Лохвица — или нет?!»

По требованию «южных» сегодня утром 2-й армии впервые были переданы инструкции относительно поворота в направлении Нежин — При луки. Я спросил, не будет ли более целесообразно задействовать правое крыло армии для преследования русских войск в направлении Прилук, и «южные» со мной согласились.

Гудериан не торопится отдавать 18-ю танковую и 29-ю моторизованную дивизии, которые он должен откомандировать в распоряжение группы армий, но которые ему требуются для участия в «Битве за Киев». В этой связи я не раз задавался вопросом, как мне быть. Но как бы мне ни хотелось, [167] я не могу оставить Гудериану обе дивизии. Быть может, мне следует уступить ему 18-ю танковую и 1 -ю кавалерийскую дивизии? С другой стороны, танки не смогут достичь места боев ранее 17 сентября, а это значит, что они подойдут слишком поздно. Кроме того, 18-я танковая дивизия согласно диспозиции должна находиться на острие главного удара во время наступления на моем участке фронта. Гальдер, с которым я обсудил создавшееся положение, поддержал мою позицию.

Рузвельт разразился яростной речью, в которой заявил, что американский военный флот получил приказ атаковать немецкие субмарины в любом месте, где он только их встретит. По его словам, это не акт агрессии, но исключительно оборонительная мера!

13/9/41

2-я армия продолжает преследование противника. Однако три дивизии, которые предназначены для моей группы армий, выведены из боя и движутся в северо-восточном направлении.

Сегодня утром 2-я танковая группа взяла Лохвицу; иных серьезных изменений на фронте танковой группы не произошло.

В полдень прибыли командующие армиями и некоторые командиры танковых групп, чтобы обсудить вопросы, касающиеся новых операций.

Поскольку Верховное командование сухопутных сил до сих пор не отреагировало на мою докладную записку, в которой я возражал против преждевременного выдвижения к Вязьме, я позвонил Г альдеру. Мы договорились, что после начала атаки внутреннее крыло танковой группы будет развернуто в сторону Вязьмы; для внешнего же крыла это означает движение в направлении Гжатска. Соответственно операции по прикрытию должны проводиться дальше к востоку. [168]

14/9/41

Утром узнал от Грейффенберга, что в ближайшее время должно поступить письмо от Верховного командования сухопутных сил, где предлагается осуществить выдвижение танковых частей в более ранние сроки. При этом внешние крылья наступления должны двигаться по направлению к Вязьме! Я позвонил Хойзингеру (глава оперативного отдела ОКВ) и сказал ему, что это означает бросить основную массу танков прямо на русские противотанковые позиции. Вместо этого я предложил, первым делом направить танки в сторону шоссе Вязьма — Гжатск, что диктуется наличием в этом районе системы дорог. Далее я сказал, что мы готовимся задействовать в восточном направлении до пяти танковых дивизий одновременно. Но чтобы передвинуть такое количество техники, необходимо как минимум пять дорог; из этого также следует, что силы прикрытия необходимо посылать не в район Воря — как этого требует Верховное командование сухопутных сил, но значительно дальше к востоку. Чтобы не исписывать зря гору бумаги, мы с Хойзингером договорились представить намерения группы армий Верховному командованию сухопутных сил в виде схемы на карте. Но я потребовал, чтобы Верховное командование сухопутных сил приняло решение по этому вопросу как можно быстрее, поскольку времени в нашем распоряжении осталось мало.

Директива пришла в полдень. Я перезвонил Гальдеру и сообщил ему примерно то же самое, что сказал Хойзингеру. Г альдер ответил, что приказ двигаться внешними крыльями в направлении Вязьмы не следует рассматривать так уж буквально. Это было написано прежде всего потому, что я сам поначалу предлагал задействовать для взятия Вязьмы именно внешние крылья танковой группировки. Я сказал, что это была ошибка, и что я, конечно же, имел в виду внутренние крылья. [169] Как в Белостоке, Смоленске и Минске, те, кто «наверху», в очередной раз продемонстрировали тенденцию делать как можно меньше и едва не выплеснули с водой «ребенка», то есть задуманный мной широкий стратегический охват.