Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр»

«В этом послании я могу лишь повторить то, что уже неоднократно говорил раньше, а именно: отношение к вам фюрера ни в коей мере не изменилось, и он продолжает полностью вам доверять. Более того, он счастлив иметь в своем резерве такого генерала, который после завершения лечения и периода реабилитации будет готов в любое время выполнить поставленную перед ним новую задачу…»

12 октября Шмундт ответил на мое письмо (4/10/42), содержавшее помимо глубоко личного, жалобы на речь Геринга. В его послании не было ничего конкретного. Он лишь написал, что такого рода публичные заявления ни в коем случае не следует рассматривать как попытки дискредитации офицеров Вермахта высокого ранга.

Его письмо заканчивалось словами:

«Я сделаю все, что в — моих силах, чтобы состоялась обещанная мной встреча с фюрером. К сожалению, в последние дни у меня совершенно не было времени, чтобы заняться ее организацией…»

Меня по-прежнему не оставляют вниманием. В середине октября Германское радио, полемизируя со лживыми измышлениями британской разведки, заявило, что, согласно одному английскому рапорту, я был расстрелян, согласно другому — отправлен в концентрационный лагерь, согласно третьему — меня видели во время прогулки по улице Унтер ден Линден, согласно четвертому — фюрер снова призвал меня к себе, а согласно пятому — я вообще нахожусь сейчас в Японии! В ответ Британское радио провело параллель между уходом Людендорфа в 1918 году и моей отставкой — на мой взгляд, очень неуклюжее сравнение! [485]

Начало ноября 1942 года

В «Нойе Цюрихер Цайтунг» от 1 ноября напечатана статья о перетасовках в верхнем эшелоне германского военного руководства и изменениях в статусе Генерального штаба. На рассмотрение читателя предлагается несколько причин отставки Гальдера и моей собственной: различие во мнениях относительно проведения будущих операций, противоположные взгляды по такому жгучему вопросу, как обращение с военнопленными, и, наконец, расхождения во мнениях по поводу принятых Верховным командованием драконовских мер по усмирению населения на оккупированных территориях. Газета, однако, считает, что важнейшей причиной всех изменений в военном руководстве Германии является то обстоятельство, что фюрер принял на себя командование вооруженными силами; стремясь сосредоточить всю власть в своих руках и превратить молодое поколение в послушный его воле инструмент.

Газета пытается поддержать свою точку зрения ссылками на речь Геринга от 4 октября, в которой он сказал, что членам Генерального штаба придется отныне примириться с ролью послушных клерков…

Конец ноября 1942 года

Разговор с людьми, которые знают, что и как происходит в этом мире, позволил мне пролить немного света на темные обстоятельства, связанные с моей отставкой. В соответствии с тем, что мне было сказано, нетерпение фюрера, связанное с ожидаемым поворотом к югу, который осуществлялся чрезвычайно медленно — кстати, Гальдер упоминал об этом 5 июля в своем телефонном разговоре с Зоденштерном, — все усиливалось и усиливалось и наконец достигло критической точки, когда накопившееся [486] нервное напряжение стало настоятельно требовать выхода в виде какого-нибудь решительного действия; в данном случае фюрер подумал, что сможет разрешить этот вопрос путем смены командования.

3/12/42

Сегодня получил поздравительную телеграмму от фюрера.

4/12/42

Просматривая приложения к дневнику, я обнаружил опасное несоответствие в расшифровке моего телефонного разговора с фюрером от 13 мая 1942 года — это был один из решающих дней русского наступления под Харьковом. В расшифровке сказано:

«Существуют только две возможности прояснить ситуацию с VIII армейским корпусом:

1….

2. Передать части армейской группы фон Клейста…»