Я – страж пламени!

Проснулась я оттого, что кто-то настойчиво кидал камешки прямо мне в голову. Я с усилием оторвала ту от стола и поняла: не в голову, а в окно. Мелкая галька противно дзинькала, грозя перебудить соседок.

Я подошла к шторам, отдернула их и увидела Толье с голышом в руках. Распахнула окно.

— Ты чего? — прошептала я громко, так чтобы этот снайпер услышал.

— Это ты чего на звонки не отвечаешь? — возмущенно отозвался в ответ Мор.

Я достала магофон. Артефакт оказался напрочь разряжен. Заверив подельников… кхм, напарников, что сейчас спущусь, начала спешно собираться. Выпрыгнула все через то же окно в душевой, успев подумать, что пользуюсь им едва ли не чаще, чем парадным входом.

Поймал меня Дэн. Страж был чем-то недоволен. Как выяснилось минутой позже — кем-то. А точнее — Толье.

— Я предлагал тебя не будить и дать выспаться, — ворчливо признался Стилл. — Но этот…

— Этот, в отличие от тебя, — тут же смешался Мор, — прекрасно понимает, что вдвоем с тобой мы можем пропустить что-то важное.

— Ники невыспавшаяся, она в таком состоянии тоже может не заметить… — упрямо возразил страж.

Вот так, препираясь (даже когда прятались от блазней, эти двое все равно спорили), мы и добрались до архива с личными делами. Он стоял особняком от библиотеки, и на нем было столько защитных чар… На ели в Новогодие и то меньше гирлянд и игрушек. Но Дэн умудрился проделать в них дыру, не потревожив охранки. А Толье, каким-то чудом раздобывший ключи, — отпереть обычные замки.

Мы оказались внутри темного, пахнущего пылью и временем помещения.

— Ну, и что искать? — задал насущный вопрос Мор.

— Для начала — личное дело твоей тети, — отозвалась я.

— Что-о-о? Мы ради этого сюда лезли? — возмутился Толье. — Да я тебе и так все о ней расскажу.

— Дела девушек, которых мы ищем, должны быть где-то рядом с Лирин.

Мор недоверчиво глянул на меня, но нужную папку все же пошел искать. Не сразу, но она обнаружилась. А затем начались долгие и кропотливые поиски личных дел адепток, учившихся в то же время, что и тетя Мора.

К трем утра на столе лежало четыре стопки. Одна — вовсе из одной папки. На которой было выведено «Стальвия Микас» — та самая, что ушла из академии по собственному желанию за год до исчезновения Лирин.

Три остальных стопки были более объёмными. Так в одно время с юной Толье училось семь Анабель, три Миранды и четыре Олинии.

— Так, давайте, что между Стальвией и остальными может быть общего? — с этими словами Страж разложил открытые личные дела одно под другим. Все стопки.

Мы уставились на листы, вчитываясь в характеристики. И… ничего. Я уже было решила, что моя затея — ерунда, когда Дэн неожиданно положил рядом со снимком, с которого жизнерадостно улыбалась брюнетка Стальвия, изображение Лирин, и…

— Брюнетки! — это бросилось в глаза. Обе девушки были миловидными. Только юная Толье — серьезной, а Сталь — задорной.

Я лихорадочно выбрала из разложенных личных дел темноволосых. Анабэль, Олинию, Миранду…

Теперь я видела, что они чем-то неуловимо похожи. Типаж!

И мы уже целенаправленно стали изучать их дела. И… нашли закономерность! Все они в интервале пяти лет написали заявление об отчислении по собственному желанию. Кроме Лирин, конечно. В этом поступке у той же Олинии и Стальвии не было ничего удивительного, если судить по табелю успеваемости, но Миранда, похоже, училась превосходно. Зачем такой бросать учебу? Был, конечно, вариант личных обстоятельств — смерть отца или матери, долги семьи… Но что-то мне в подобное не верилось.

Я чувствовала, что разгадка близка, но… в сон клонило неимоверно. Видя это, Дэн предложил закругляться. Выписав имена и фамилии адепток, четверть века назад учившихся в академии, мы расставили дела по полкам, и я отправилась спать.

Когда очутилась в постели, морде химеры даже не удивилась, лишь повернулась на другой бок и выпала из реальности.

Зато на следующий день проснулась отдохнувшей и полной сил и, только когда глянула на часы, поняла: это не волшебство или чудо. Я банально проспала. Стрелки показывали полдень. Стадии «паника», «раскаяние», «принятие» я прошла быстро. Рассудила, что все равно уже ничего не изменить и лучше приготовиться к отработкам пропущенного, чем к унынию.

Пуся сладко потягивалась рядом.

— Надо сдать тебя хозяйке, — глядя на довольную морду химеры, возвестила я.

Пушистая зараза возмущенно фыркнула в духе: «Нет уж. Дудки!»

— Мне нечем тебя кормить, — понимая, что и сама бы не прочь перекусить, просветила я.

На меня уставились янтарные глаза с вертикальными зрачками, словно вопрошая: так дело только в этом?

Не стал развивать эту тему, а быстро собравшись, я подхватила сумку и помчалась на последнее занятие, на которое еще успевала.