Я - судья. Божий дар

— Почти три тысячи лет назад, — с гордостью заявила М.А. Сергеева, как будто зачатие Махавиры было ее личной заслугой. — По легенде, великий герой Махавира случайно был зачат в чреве женщины низкого сословия. Царь богов Индра повелел перенести плод женщине, достойной родить Великого Героя. На фреске изображены две полулежащие женщины: одна из них — Девананда, жена священника, в чреве которой был зачат Махавира, другая — королева Тришала, которой он был пересажен. Перенос эмбриона был осуществлен божеством с оленьей головой, Харинегамешином, вон он, в центре композиции. Как гласит легенда, плод был взят сквозь матку и пересажен в чрево другой женщины с величайшим искусством.

Люда терпеливо выслушала и про Махавиру, и про всех остальных. Потом она долго отвечала на вопросы для анкеты.

Наконец М.А. Сергеева дала Люде кучу направлений и велела отправляться на второй этаж сдавать анализы.

— Результаты будут готовы где-то через неделю. Если вы нам подойдете, вам позвонят, — сказала она на прощание.

Через неделю Люде действительно позвонили. А еще через несколько дней ее познакомили с американцами, которым надо родить ребенка.

* * *

— Что у нас дальше?

— Смирницкий, иск о защите деловой репутации.

— Дим, ты отправь этому Смирницкому повестку, вызови его на предварительное собеседование.

— Елена Владимировна, давайте я ему лучше позвоню.

— Дим, у нас в процессуальном кодексе написано: для вызова в суд вручается повестка.

Гарри Поттер поправил очки:

— Елена Владимировна, кодекс кодексом, только почта нас с повестками часто подводит. Письмо по Москве может неделю гулять. А иногда и вовсе теряется. Я, конечно, повестку Смирницкому отошлю, если хотите, но вообще-то по телефону вызвать — надежнее. Или по факсу, чтобы вам было спокойнее. Отправлю вызов Смирницкому в офис, секретарша ему вручит факс, вот вам и повестка.

— А это можно?

— Абсолютно. Мы все время так делаем. Двадцать первый век на дворе, надо идти в ногу со временем, пользоваться плодами прогресса. Так что факс и телефон — наши лучшие друзья. В Европе вообще через Интернет вызывают. Мы до такого пока не доросли. Но телефонный звонок и сообщение по факсу давно уже приравниваются к вызову повесткой.

— Ну хорошо. Отправь факс.

Сегодня мы с Димой разобрали аж три дела. Просто рекорд скорости. Я чувствовала себя на пределе. Еще немного — и голова откажется усваивать информацию. А мой Гарри Поттер — ничего, свеж, аки утренняя роза. Розан, то бишь. Вообще Димина способность быть всегда в ровном настроении, улыбаться и выглядеть, как если бы он только вышел от парикмахера, меня поражает. И еще больше поражает, что он, у которого поперек лба, по сути дела, стоит штамп «этому мальчику предназначено блестящее будущее», просиживает штаны в суде. Волшебный Дима смотрится здесь немножко… как бы это сказать? Чужеродным элементом. Со всеми этими своими отутюженными костюмами, вечной вежливой улыбкой и прической волосок к волоску.

Что он вообще делает в суде? Понятно, он учится в аспирантуре, ему приходится работать, жить-то на что-то надо. Но выбрать службу именно здесь? Куча мороки, а денег — три копейки. По-моему, если писать на продажу курсовые, значительно больше заработаешь.

— Дим, — спросила я. — Вот скажи, почему ты пошел работать в суд? Денег — кот наплакал, а ты парень молодой, тебе надо и одеться, и девушку в театр сводить, и в отпуск съездить…

— Я, видите ли, хочу стать адвокатом, Елена Владимировна, — сообщил Дима, — а в суде хорошая практика. Потому сюда и пошел. Собственно, деньги меня сейчас мало интересуют, я просто нарабатываю опыт.

— Погоди, что значит — деньги не интересуют? Ты получаешь двести долларов в месяц, и тебе этого хватает?

— Нет, конечно. Деньги мне родители дают. И квартиру оплачивают, и учебу. Может, это неправильно, но папа настоял… Сказал, непозволительно тратить время на заработок, если есть возможность совершенствоваться в профессии. Он рассматривает деньги, которые тратит на мое образование, как долгосрочные инвестиции. Говорит, потом вернет их с процентами.

Вот в чем, значит, дело. Значит, папа. А мне и в голову не пришло, что можно вот так запросто заниматься самосовершенствованием и не задумываться, на что завтра хлеба купить.

Я вспомнила свою учебу. Я просиживала за повышенную стипендию ночи над учебниками. Конечно, мне помогала бабушка. Но потом она заболела. Доучиваться мне пришлось заочно, потому что на ее лечение требовались деньги, и я пошла работать. Когда появилась Сашка, я вышла на работу через три месяца. С Сашкой сперва сидела бабушка, а потом я отдала дочь в ясли. Днем работала в прокуратуре, по ночам набирала на компьютере курсовые и рефераты. Неплохой приработок, между прочим, в месяц выходило что-то около двух тысяч, и на это можно было протянуть до зарплаты.