Я – сваха. Из личного опыта (СИ)

Не скажу, что всё это так просто, как звучит. Особенно когда ты ничего из всего этого не знаешь. Например, идёшь в ЗАГС, а там тебе список дают. Список того, что надо. Типа, пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. И при первом взгляде на перечень необходимых документов начинает мутиться в голове, и ты думаешь: всё, конец, на этом и окончится вся эта канитель. Или вы успели, собрали бумажки, сделали переводы, заверили их у нотариуса… а вам говорят: «Хорошо, а теперь летите на родину и там ждите разрешения на въезд по случаю брака», – такое тоже бывало. В общем, «подводных камней» встречалось много. И пока мы находили выход из каждой, казалось бы, тупиковой ситуации, недремлющее око бюрократов придумывало новые сложности. Но мы не сдавались. А потому хоть и с боями, но продвигались к намеченной цели.

Несмотря на успех с Настей, я всё ещё не собиралась ставить это дело «на поток». В то время меня загрузили собственные проблемы в связи с неустойчивым положением в Германии – я-то сама решить вопрос получения вида на жительство с помощью брака не могла по причине наличия любимого мужчины. Я училась в университете, что давало право на пребывание, пока учусь, вечером металась, хватаясь за любую работу, которая давала небольшие, но конкретные деньги. Убирала, нянчила, разносила рекламки, подвозила, переводила, сопровождала. В работе с немецкими агентствами я разочаровалась. А как быть дальше, не знала. Те разовые успехи, включая Настю, пока ещё полностью не сложились в схему, хотя выводов я сделала много. Но опыта было недостаточно, чтобы эти выводы переводить в разряд правил.

И тут позвонила другая женщина из Ростова, тоже побывавшая у меня на приёме и заполнившая анкету. Инночке было двадцать семь. Но она в отличие от многих русских молодых женщин, рано вступающих в брак, не была замужем и не имела детей. Инна выросла в интеллигентной семье: папа – советский офицер, мама – учительница. Пойдя по стопам мамы, она закончила педагогический и работала учителем младших классов. Так как работа не приносила денег, она, как многие в начале девяностых, переобучилась – стала парикмахером. Овладев новой профессией, она смогла себя неплохо обеспечивать, обслуживая на дому богатых клиенток.

Новая работа оказалась и приятной, и денежной. Кто знает, что было бы с Инной дальше, если бы не приключилось несчастье. Она стала восприимчива к химикатам, которыми пользовалась, делая головы своих клиенток красивыми. Её руки покрылись красными пятнами, не давал покоя зуд, и врачи порекомендовали оставить работу, так как Инна оказалась аллергиком. В это же самое время у неё произошёл разрыв с мужчиной, с которым связывали долгие отношения, глубокие чувства и перспектива брака.

– Понимаете, в моей жизни всё рухнуло, – рассказала Инна по телефону. – Я не могу больше работать парикмахером и не знаю, что делать. Не идти же на новые курсы… И парень, с которым хотели пожениться, сказал: нам лучше расстаться. Всё рухнуло, понимаете?.. – Голос срывался на плач.

– Понимаю, очень жаль, – поддержала я почти незнакомую девушку. – Но чем я могу помочь?

– Как же… Я у вас была три года назад. Сдала фотографии в вашу картотеку…

– Хотите получить их назад?

– Да нет, зачем они мне? Просто, когда я к вам приходила, познакомилась с женщиной. Мы с ней не то чтобы подружились, но стали общаться. Так вот она недавно позвонила и сказала, что вышла замуж. И что вы ей помогли. Настя…

– Ах, Настя! Да, понимаю, о ком вы. Действительно, недавно у неё была свадьба…

– И я хочу. Я приеду к вам! – Инна говорила учительским тоном, не терпящим возражений.

– Ну, я не знаю… – Мне было не до Инны с её проблемами.

– Я приеду через три месяца, сейчас усиленно занимаюсь немецким, беру уроки. Ведь если хочешь успеха, надо приложить усилия, подготовиться, правильно? – Инна с её деловым подходом и командирским голосом мне нравилась всё больше.

– Хорошо, я поговорю насчёт квартиры, в которой жила Настя, – может, Лена согласится…

– Нет, прошу вас… не надо Лены… Сдайте комнату у себя. Я готова заплатить за жильё. Но я хочу жить у вас.

«Деньги не помешают», – подумала я. Ведь за работу, которую я всё ещё тогда называла «помощью», я даже не собиралась назначать хоть какую-то цену. А вот за комнату можно. «Ведь я пускаю в дом чужого человека, это нормально – взять оплату», – оправдывала я себя.

Инна прилетела через три месяца, как и обещала. «Мужик сказал – мужик сделал». Инна была такой. Она вообще по жизни была отличницей. У неё всё и всегда шло по графику, по распорядку, по расписанию. Наверное, и прижилась она в Германии легко и навсегда, потому что немецкий порядок был и для неё типичной чертой характера.