Я - Тайига

Правда, любящий супруг несколько дней назад покинул свою обожаемую жену. Вместе с канцлером он уехал в Эридор по личной просьбе епископа Иеремийского. С его отъездом званые вечера не прекратились, но претерпели качественные изменения. Сюда все реже приходили для решения деловых вопросов, а все чаще, чтобы завести очередную интрижку. Увы и ах: нравы в салоне принцессы в отсутствии ее супруга катастрофически быстро падали.

— Мадмуазель скучает? — слегка растягивая гласные пропел над нами неприятно знакомый голос. — Не желаете Андорского? Урожай 1606 года. Поверьте, вкус изумительный!

Ох, мы и не заметили, как задремали. Пробуждение оказалось весьма бодрящим: укутанная в белый атлас попа собиралась сесть прямо на наше хрупкое нежное тельце. Запрыгнув на колени Норы, мы недовольно зашипели. Нежные пальчики пробежались по шерстке. М-ррр, приятно! Нехитрые движения привели расшатавшиеся нервы в относительный порядок. И, тем не менее, фамильярность слуги канцлера бесила и настораживала. Что он, вообще, забыл в нашем салоне?!? Следит?

— А это пакостница что здесь делает? Позвольте вас предупредить, мадмуазель Нора, эта бестия шляется везде, где ни попадя. У нее могут быть блохи. Или, что еще хуже, лишай.

Взгляд, который мы бросили на виконта Стотского-Скотский, мог бы сравнять его с землей. Но он на нас не смотрел. Его масленые глазки так и норовили запрыгнуть в декольте моей подруги. Поручик был уже изрядно навеселе, но это не мешало ему держать в руках два наполненных бокала.

— Я не пью, — холодно заметила Нора.

— Почему же? — притворно удивился Скотский, чуть не наваливаясь на подругу.

— Потому, что она у нас скромница, — хихикнула Ронда, голубоглазая брюнетка и лучшая институтская подруга моей сестренки.

— Скромность — не повод не выпить. Вот беременность, да. Потому что Святым писанием запрещено. А мы рыцарь, мы его чтим, — важно произнес Скотский и, подмигнув, продекламировал заплетающимся языком:

— Я встретил девушку, она

Большою скромницей слыла.

Лицом пригожа и стройна

Та девушка была.

Я к ней бы тотчас подошёл,

Но только дело в том,

Что девушка была, о ах,

С огромным животом.

— Дурак, — прокомментировала я.

— Редкостный, — согласился Риан.

Нора покраснела и посмотрела на Анри. Ну и мы вместе с ней тоже. Но он сидел за игральным столом спиной к нам. Ему сегодня, похоже, было не до моей бедной подружки. Лже-Я что-то шепнул эльфийской княжне и записка быстро перешла из одних рук в другие. Олиндель музыкально засмеялась, а следом залилась звонким смехом Ригана, метнув на Нору быстрый взгляд.

— Не сочтите за намек, но у вас такой грустный вид, словно вас только что бросили, — влажно зашептал Скотский в ухо побледневшей подруге. — Смею заверить, я лучший утешитель разбитых девичьих сердечек.

Нора поморщилась, вот только отодвинуться не могла. Диванчик был рассчитан на двоих.

— С Норой у вас нет шансов, виконт, — встряла в разговор Миона.

Ну как же! Моя сестренка не могла упустить возможности потравить мою любимую подружку.

— Наша Нора не любит мужчин. Ее сердце давно и безраздельно принадлежит Лире Савойской.

— И я ее понимаю, — с улыбкой отозвался смазливый полуэльф, перебирая струны гитары. — Мадмуазель Лира Савойская чудо как хороша.

— Ну, разумеется, она же фаворитка принцессы! — обижено фыркнула Миона.

— А вы — фаворитка моего нежного сердца, — попытался исправить оплошность остроухий. — И ваш нахмуренный лобик разбивает его. Умоляю, улыбнитесь!

Такие разговоры и шушуканья доносились изо всех уголков гостиной. Полумрак способствовал этой интимно-игривой обстановке. В гостиной царили флирт и фривольность, сегодня как никогда выходящие за рамки приличия. Отсутствие принца всех настроило на крайне легкомысленный лад.

— Извините, виконт, — Нора с треском сложила веер и хотела встать, но не тут-то было. Скотский прочно восседал на подоле ее платья.

— Я воин, — гордо произнес Скотский, даже не шевельнувшись, — а воины не сдаются. Избавить прекрасную мадмуазель от противоестественных чувств считаю своей святой обязанностью…

— Вы придавили мою юбку, виконт. Будьте так любезны встать, — Нора повысила голос, а губа ее опасно задрожала.

Подружка была очень близка к тому, чтобы взорваться. А значит, нам следовало спешно вмешаться. Между тем самодовольный болван категорически отказывался понимать, что ходит по краю.

— А что мне за это будет? — игриво прошептал он.

Я примерилось к его правой руке, сжимающей бокал. Точнее к голубоватым жилкам на запястье. Лапы в предвкушении зачесались.

— Когтями не стоит. Грубо, — снисходительно заметил напарник. — Попробуй хвостом. И помни…

— хороший игрок не тот, о ком все говорят, а тот, кто никому не известен, — закончила я за Риана его любимую фразу.