Я так давно хотела это сделать (СИ)

Он вот-вот уедет и заберет с собой эту легкость, которую дарит мне сейчас. Это немного омрачало ситуацию. Общаться на расстоянии у меня с ним не получается. Вообще какие-либо отношения на расстоянии я поддерживать не умею. Уже несколько месяцев не списывалась ни с одним своим одноклассником из России. Иногда только перекидываюсь парой сообщений со старой подругой из бывшей параллели. Единственным с кем я могла переписываться каждый день не видясь долгое время был Кен. Не думаю, что с Виктором будет так же. Точнее знаю это наверняка. Через неделю мы снова забудем друг о друге и вспомним только на праздники и во время следующих встреч. Сначала забудет он, потом я. Знаю это, потому что раньше он надолго уезжал, и мы практически испарялись из жизней друг друга на время разлуки.

Та самая подруга как-то сказала мне.

— Может этот тот самый лучший вид дружбы? Дружбы, когда вам не нужны слова, когда вы можете после месяца молчания обнимать друг друга до хруста в ребрах.

Смахивало на сопливые цитаты, конечно, но тогда, пару лет назад, будучи совсем несмышленой я прямо-таки вцепилась в эти слова. И держалась за них до самой нашей ссоры.

Лифт пискнул и двери открылись. Жестом Виктор пригласил меня пройти вперед. Я сделала шуточный реверанс и прошла в холл третьего этажа. Дверь моей квартиры, как и всегда, когда последняя заходила мама, оказалась не закрытой.

Мы вошли в темную прихожую. Я щелкнула выключатель и громко оповестила маму о нашем приходе.

— Ну вот наконец-то. — услышала я голос, а затем из кухни выглянул его обладатель. — Лина, ты чего не предупредила, что у нас гости будут?

У меня глаза на лоб полезли от таких претензий.

— Ну вообще-то ты сама сказала, чтобы мы с Виктором приходили на ужин в восемь.

Она махнула руками.

— Да я не о… — Мать наконец-то обратила внимание на ослепительно улыбающегося брюнета, стоящего рядом со мной, и на букет в его руках. Щеки маман резко вспыхнули, от чего Виктор заулыбался еще больше. — Матушки мои, это кому?

Довольный парень протянул цветы моей матери, а я в это время заметила, как позади нее замаячила фигура. Сначала я не поверила своим глазам, но когда посмотрела на вешалку, на которой висела хорошо знакомая кожаная куртка, поняла, что это не сон и не галлюцинации.

Скрестив руки на груди на меня смотрел Кастиэль собственной персоны. Что он делал в моем доме, я понять никак не могла.

Мать тем временем чмокнула Виктора в щеку, отобрала и мой букет и попросила брюнета помочь достать вазы с верхних полок в гостиной пока «молодежь наговорится». Прежде чем оставить нас с Кастиэлем наедине она наклонилась ко мне, когда брюнет отошел и прошептала:

— Я подумала, что это Лизандр, о котором говорил Кентин, поэтому так его и назвала. А он поморщился и представился другим именем. Надеюсь, я ничего не испортила? — у вечно веселой матери на лице скользнуло сожаление.

Я отрицательно замотала головой, сказав ей не беспокоиться о пустяках, и она ушла.

Кастиэль молча буравил меня взглядом, опираясь плечом на стену коридора.

— Ну и что ты тут делаешь? — спросила я, стараясь вложить в вопрос как можно больше безразличия, хотя сама вся сгорала и от любопытства, и желания прогнать нахала отсюда.

— Стою. — у него получилось безразличие гораздо лучше.

Я проворчала себе под нос что-то вроде «ну стой дальше», развернулась лицом к вешалке, а когда снова посмотрела на него, Кас стоял уже совсем рядом.

— Ирис была права. — начал он после нескольких секунд моего замешательства. — Я ведь действительно не попросил у тебя прощения.

Я испуганно посмотрела на Кастиэля, что сильно его позабавило. Мне не хотелось, чтобы он в очередной раз выкрутил ситуацию в свою пользу, поэтому я решила построить обиженную. Ему придется постараться…

— Мог позвонить. — я скрестила руки на груди, даря ему злой взгляд.

— А ты бы ответила? — оскалился красноволосый.

— Конечно нет. — фыркнула я.

— Ну вот. — пожал плечами он.

Какое-то время мы стояли молча. С кухни доносились голоса мамы и Виктора, но я никак не могла сконцентрироваться на сути их разговора. В голове гудела мысль о том что этот засранец сейчас стоит с самым наглым видом передо мной, хотя так должна делать я! Если он считает, что достаточно просто прийти и сказать, что «Ирис права», то может смело топать отсюда.

— Извини. И спасибо, что не оставила меня на растерзание… — он вздохнул. -…ей. — Произносил эти слова он уже с серьезным выражением лица. Было видно, как тяжело ему было признать свою вину, и самое главное — признать свою слабость.

Я растаяла мгновенно. Сегодня даже не стала слушать Ирис, а его простила просто за «извини» и «спасибо», хотя он натворил гораздо больше. Стало неудобно перед рыжей, но я подумаю об этом позже.

— Проехали. — Я легонько коснулась его плеча, чтобы он понял, что действительно не сержусь.

Из кухни выглянула мама и позвала нас за стол. Кастиэль видимо решил, что к нему это предложение не относится.

— Что же, хорошего вечера. — руки красноволосого потянулись к куртке.

Мать, увидив это, тут же возмутилась.