Я так хочу!

– Благодарю. – Он сел и небрежно наклонился вперед, поставив локти на колени. – Если я хочу, чтобы граф снова вписал меня в завещание, то у меня нет другого выбора, кроме как угодить ему, – сказал он.

– Вы собираетесь изменить свое поведение? – скептически спросила Каролина. – Вести иной образ жизни?

– Разумеется, нет. Та выгребная яма, которую я называю своей жизнью, вполне мне подходит. Я хочу лишь сделать вид, что готов измениться, до тех пор, пока старик не встретится с творцом. Затем я пойду своей дорогой, с принадлежащим мне по праву состоянием.

– Как это мило с вашей стороны. – В ее темных глазах блеснуло недовольство. Почему-то Эндрю задела ее реакция, хотя он всегда плевал на то, что могут о нем подумать другие. Он почувствовал, что ему необходимо оправдаться в ее глазах, каким-то образом объяснить, что он не настолько заслуживает презрения, как может показаться. Но он промолчал. Будь он проклят, если попытается что-то ей объяснять.

Она продолжала смотреть на него.

– И какую роль вы отводите мне в своих планах?

– Мне нужно, чтобы вы изобразили ко мне интерес, – решительно сказал он. – Романтический интерес. Я собираюсь убедить отца в том, что бросил пить, играть и гоняться за юбками… и что я ухаживаю за подходящей женщиной с намерением жениться.

Каролина удивленно покачала головой:

– Вы хотите фиктивную помолвку?

– Нет нужды заходить так далеко, – ответил он. – Я лишь прошу разрешения сопровождать вас на несколько общественных мероприятий… Станцевать несколько танцев, раз или два проехаться в экипаже… Этого достаточно, чтобы начали появляться сплетни, которые дойдут и до моего отца.

Она посмотрела на него так, словно он был пациентом Бедлама[2]:

– О господи, почему вы думаете, что кто-нибудь попадется на эту уловку? Мы принадлежим разным мирам. Я не могу вообразить более неподходящей друг другу пары.

– Это не так уж неправдоподобно. Женщина в вашем возрасте… – Эндрю замялся, думая, как потактичнее выразить свою мысль.

– Вы хотите сказать, что раз мне двадцать шесть лет, то из этого естественно следует, будто я отчаянно жажду выйти замуж. Настолько отчаянно, чтоприму ваши ухаживания независимо от того, насколько вы мне отвратительны. Вот что люди наверняка подумают.

– У вас острый язык, мисс Хагривз, – мягко сказал он в ответ.

За блестящими стеклами очков она нахмурилась.

– Вы правы, лорд Дрейк. У меня острый язык, я синий чулок, и я смирилась с тем, что я старая дева. Разве кто-либо в здравом уме поверит, что у вас ко мне возник романтический интерес?

Хороший вопрос. Всего несколько минут назад Эндрю сам посмеялся бы над подобным предположением. Но как только он сел к ней ближе, и его колени оказались недалеко от ее, зарождающееся в нем желание вызвало внезапный прилив жара. Он мог чувствовать ее запах – теплой женской кожи и свежего воздуха, как будто она только что пришла из сада. Кейд рассказывал по секрету, что его сестра проводит много времени в саду и оранжерее, выращивая розы и экспериментируя с растениями. Каролина и сама была похожа на розу – изысканную, со сладким аромат, хотя и немного колкую. Эндрю не мог поверить, что никогда раньше ее не замечал.

Он бросил взгляд на Кейда, который пожал плечами, дабы подчеркнуть, что спорить с Каролиной – дело безнадежное.

– Хагривз, оставь нас наедине на несколько минут, – лаконично попросил он.

– Зачем? – с подозрением спросила Каролина.

– Я хочу поговорить с вами наедине. Если только… – Он ехидно улыбнулся ей, что наверняка вызвало у нее раздражение. – Вы боитесь оставаться со мной наедине, мисс Хагривз?

– Конечно же, нет! – Она бросила на брата повелительный взгляд. – Оставь нас, Кейд, пока я общаюсь с твоим так называемым другом.

– Ладно. – Кейд задержался у порога. Его красивое мальчишеское лицо выражало беспокойство, когда он добавил: – Крикни, если тебе понадобится помощь.

– Помощь мне не понадобится, – твердо заверила Каролина. – Я способна управиться с лордом Дрейком самостоятельно.

– А я не тебе это говорил, – уныло ответил Кейд. – Я обращался к лорду Дрейку.

Эндрю пытался сдержать усмешку, наблюдая, как его друг покидал комнату. Вновь обратив внимание на Каролину, он пересел на диван рядом с ней так, чтобы их тела оказались совсем близко.

– Не надо сюда садиться, – резко сказала она.

– Почему? – Он посмотрел на нее взглядом соблазнителя, который в прошлом не раз растапливал сопротивление несговорчивых женщин. – Я заставляю вас нервничать?

– Нет. Я оставила там упаковку булавок, и, похоже, ваша задняя часть в скором времени станет напоминать ежа.

Эндрю внезапно рассмеялся. Он стал искать пакет и нашел его под левой ягодицей.

– Спасибо за предупреждение, – сухо сказал он. – С вас сталось бы предоставить мне отыскать их самому.

– У меня было подобное искушение, – призналась Каролина.