Я так хочу!

Дрожа, она повиновалась, поднеся свою грудь к его губам. Он жадно упивался ею, а она задыхалась от чувства покорности его губам, их жару и настойчивости. Между ее широко разведенных ног сосредоточилось острое напряжение. Она ерзала, изгибалась и прижималась к нему как можно сильнее, но все равно этого было недостаточно. Она хотела, чтобы он наполнил ее, сокрушил, поработил.

– Эндрю, – сказала она низким и хриплым голосом. – Я хочу тебя… я хочу тебя так сильно, что могу умереть от желания. Позволь… ну позволь мне… – Она отняла грудь от его рта и снова поцеловала, затем она лихорадочно потянулась рукой вниз к большому выпирающему бугру под его брюками.

– Нет, – сказал он хрипло. Она услышала, но продолжала дрожащими пальцами расстегивать его брюки. Эндрю выругался и уставился в потолок, казалось, подчинив себе свое тело и запретив ему реагировать… но как только ее прохладная маленькая ручка скользнула в его брюки, он зарычал и густо покраснел.

Каролина достала его тяжелый, пульсирующий член и обхватила толстое древко дрожащими пальцами. Она была зачарована ощущением атласа его кожи, островком жестких волос в паху, тяжестью его яичек. Мысль о том, чтобы почувствовать всю его длину внутри своего тела была одновременно пугающей и возбуждающей. Она неуклюже погладила его и была удивлена его немедленной реакцией. Он инстинктивно приподнял бедра, и из его горла вырвался приглушенный стон.

– Так и должно быть? – спросила она, и ее пальцы скользнули к большой округлой головке.

– Каролина… – Его полный муки пристальный взгляд был прикован к ее лицу. – Каролина, послушай меня. Я не хочу этого. Это причинит тебе боль. Есть вещи, которые я не сделал… твое тело нуждается в… ради Бога…

– Мне все равно. Я хочу заняться с тобой любовью.

Она стащила с себя панталоны, подвязки и чулки и вновь прижалась к его паху, ощущая одновременно неловкость и возбуждение.

– Скажи мне, что делать? – взмолилась она и прижала головку его члена к своей мягкой пещерке. – Она попробовала опуститься на него, но замерла, ощутив сильное давление и пугающую боль. Казалось просто невозможным заставить их тела подходить друг другу. Озадаченная и разочарованная, она попробовала снова и не смогла протолкнуть его жесткий член внутрь себя, зажатой до предела. Она с мольбой во взгляде посмотрела в напряженное лицо Эндрю.

– Помоги мне. Скажи, что я делаю неправильно.

Даже в это мгновение критической близости он не смягчился.

– Пришло время остановиться, Каролина.

Окончательность его отказа было невозможно проигнорировать.

Ее затопило чувство абсолютного поражения. Она глубоко вздохнула, потом еще раз, но ничто не могло облегчить боль в ее груди.

– Хорошо, – сумела выдавить она. – Ладно, я прошу прощения. – Слезы жгли ей глаза, и она просунула пальцы под стекла очков и яростно вытерла их. Она вновь потеряла его, теперь уже навсегда. Ни один мужчина, отказавшийся от женщины, умоляющей его заняться с ней любовью, не может по-настоящему любить ее. Нащупывая ключ, она продолжала молча плакать.

По каким-то причинам вид ее слез поверг его некое едва сдерживаемое неистовство, и его тело напряглось от усилий не крутиться в наручниках.

– Каролина, – прошептал он прерывающимся голосом. – Пожалуйста, открой этот чертов замок. Пожалуйста. Боже… не надо. Просто возьми ключ. Да, правильно. Отпусти меня. Дай мне…

Как только она повернула маленький ключик в замке, мир взорвался и перевернулся. Эндрю со скоростью атакующего тигра освободил запястья и набросился на нее. Каролина, слишком ошеломленная, чтобы как-то реагировать, оказалась под ним на спине. Его полуголое тело вмяло ее глубоко в матрас, а его поразительный возбужденный член крепко прижался к ее подрагивающему животу. Он сделал первое движение, потом второе, третье, а потом замер, прижимая ее к себе так крепко, что она едва могла дышать. У него вырвался стон, и горячая жидкость брызнула между их телами и разлилась по ее животу.

Изумленная Каролина лежала тихо и неподвижно, бросая пристальные взгляды на напряженные черты его лица. Эндрю прерывисто выдохнул и открыл глаза, которые превратились в горячие голубые бриллианты.

– Не двигайся, – тихо сказал он. – Просто полежи немного спокойно.

У нее не было выбора. Ее руки и ноги были слабыми и тряслись, словно она горела в лихорадке. С несчастным видом Каролина наблюдала, как он поднялся с кровати, а затем посмотрел на ее живот. Она дотронулась кончиком пальца до блестящей липкой жидкости и почувствовала одновременно недоумение, любопытство и печаль. Эндрю возвратился с влажной тряпочкой и присоединился к ней в постели. Закрыв глаза, Каролина вздрогнула от прохлады мокрой ткани, которой он нежно очищал ее тело. Она не могла вынести его безразличный вид, а также мысль о том, что именно он может сейчас ей сказать. Без сомнения, он устроит ей разнос за эту унизительную выходку, и она, безусловно, его заслужила. Каролина закусила губу и пыталась унять дрожь в теле... Она была такой горячей, ее бедра инстинктивно приподнимались, а в горле застыли всхлипы.