Я так хочу!

Но ее испуг быстро прошел. На самом деле ей было все равно. Когда она была с ним, она забывала обо всем на свете — о. работе, карьере, съемках. Джоуи был единственным. Он был ее жизнью, ее любовью, и Лара готова была пожертвовать ради него всем, что она имела.

Никки проснулась с первыми лучами солнца. Чувствовала она себя отвратительно. Голова буквально раскалывалась от боли, а во рту словно эскадрон ночевал… Эскадрон кошек, хотелось уточнить Никки, но она не решилась — ей и так было тошно.

После того как вчера она выгнала Ричарда, Никки почти прикончила бутылку водки. Искать спасения в алкоголе было не в ее правилах, но вчера она просто должна была сделать что-то, чтобы избавиться от боли и напряжения. Кроме того, ей хотелось дождаться Саммер, ибо она не очень-то верила в способность дочери правильно отреагировать на оставленную ей записку, но вчера Саммер так и не вернулась домой.

Морщась от боли в голове, Никки сползла с кушетки в гостиной, на которой проспала всю ночь, и прошла в ванную комнату.

Торопливо умывшись и вычистив зубы, она приняла две таблетки аспирина. Только после этого она рискнула подняться в комнату дочери. Саммер сладко спала, с головой зарывшись в одеяло, но в это утро сердце Никки не знало жалости. Взяв дочь за плечо, она с силой тряхнула ее.

— А? Что?! В чем дело?! — забормотала Саммер, отмахиваясь от матери.

— Во сколько ты вчера вернулась домой? — зло спросила Никки.

— А, это ты, мам… — отозвалась Саммер, протирая глаза. — Зачем ты меня будишь? Ведь еще рано!

— Да, сейчас действительно рано, — ледяным тоном сообщила Никки. — А ты вчера вернулась домой по-настоящему поздно. Где ты была?

— Я? На вечеринке, — быстро ответила Саммер, пытаясь собраться с мыслями.

— У кого?

— У друзей. У меня здесь много друзей.

— А я думала — у врагов, — едко заметила Никки.

— Очень смешно! — фыркнула Саммер.

— Ничего смешного, — отрезала Никки. — И я с тобой вовсе не шучу!

— Могу я узнать, в чем, собственно, дело? — насторожилась Саммер, почувствовав грозу.

Прямой вопрос несколько смутил Никки. Решимости у нее не поубавилось, нет, просто она не знала, как лучше спросить Саммер о том, что ее волновало.

— Мне рассказали одну очень неприятную новость, — сказала она наконец. — Она касается тебя…

— А именно?

— Послушай, Саммер… — Никки присела на краешек кровати дочери. — Ты еще совсем девочка и многого не понимаешь.

Некоторые… люди, особенно здесь, в Лос-Анджелесе, могут воспользоваться твоей молодостью и неопытностью. Я хотела посоветовать тебе: не спеши бросаться в эту жизнь, это никуда от тебя не уйдет…

О боже, подумала Саммер. Неужели Никки каким-то образом пронюхала о ее поездке к Бартону? Пожалуй, это было самое худшее, что только могло случиться!

— Саммер! — Никки набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду. — Я знаю, чем ты занималась с Миком Стефаном, и должна тебе сказать… это довольно мерзко! Во-первых, такими вещами не следует заниматься с кем ни попадя, если только ты не замужем. Существуют… разные болезни. Я имею в виду не только СПИД, но и другие неприятности. От них очень трудно избавиться, влечение бывает долгим и стыдным… — Она задохнулась и ненадолго замолчала. Обсуждать проблемы секса со своей дочерью оказалось почему-то очень непросто. — Лос-Анджелес — очень опасный город, — продолжила она, процитировав кстати вспомнившиеся слова Лары. — Здесь рыщут разные типы, которые всегда готовы использовать неопытных и доверчивых девушек. И ты еще слишком наивна, чтобы самостоятельно разобраться что к чему.

Саммер страдальчески закатила глаза.

— Но мам, мне ведь уже почти шестнадцать!

— Ты что, не слышала, что я тебе сказала? Я знаю, чем вы занимались с Миком Стефаном на заднем сиденье его машины.

Саммер на мгновение задумалась. Неужели то, что она села с Миком в машину, было таким скверным поступком? Между ними ничего не было, если не считать нескольких поцелуев взасос, но мать, похоже, считала, что было, и переубедить ее сейчас могло только чудо.

— Кто тебе сказал? — спросила Саммер, жалея, что не может закурить сигарету с марихуаной. Тогда нудная нотация матери не доставала бы ее до печенок.

— Это не важно.

— Мик наболтал, да?

— Нет, не Мик.

— Впрочем, это действительно не имеет значения, — заявила Саммер, упрямо приподняв подбородок. — Кто бы это ни был, он соврал. Ничего не было, так что тебе нечего волноваться.

— Я была бы очень рада, если бы действительно могла не волноваться, — ответила Никки. — Но поскольку это, к сожалению, не так, мне придется принять меры. Сегодня в полдень ты летишь обратно в Чикаго, я уже купила тебе билет. Это мое окончательное решение.

Эта новость заставила Саммер проснуться окончательно.

— Нет! — взвизгнула она, и ее большие голубые глаза наполнились слезами. — Я не полечу! Я не хочу!!!

— Полетишь, — твердо сказала Никки. — Как миленькая.

— Но почему?! — закричала Саммер еще громче. — Почему?

Почему?! Почему?!!