Я так хочу!

Как бы там ни было, через два с половиной месяца я снова начал ощущать себя человеческим существом. Ломка прекратилась, аппетит и сон улучшились, я даже перестал видеть голоса и слышать чудовищ (именно так, а не наоборот). Тем не менее я продолжал наказывать себя за то, что я натворил. Никаких наркотиков. Никакого пива. Никаких баб. Только работа, работа, дерьмовая работа.

Когда я не работал — я спал.

Это и было мое наказание.

Оно помогло мне победить привычку.

Когда в голове окончательно прояснилось, я понял, что я — неудачник, чертов неудачник. Мне было двадцать восемь лет — и чего я достиг? Правда, я научился довольно ловко не доливать бензин, что приносило мне что-то около четверти доллара в день. — В конце концов я встретил на заправке женщину. Она была .американской туристкой — скучающей шлюхой, которая искала приключений. Я взял отпуск, и мы вместе съездили в Акапулько, причем мне пришлось самому платить за гостиницу и за еду. Бабешка скучала по своему муженьку, и мне пришлось ее обслуживать, но это ничего не изменило и ничего мне не дало. Через две недели я снова очутился на той же бензозаправке; я снова был один, снова предоставлен самому себе.

Именно тогда, подводя неутешительный итог своей пустой и никчемной жизни, я поклялся себе, что все должно измениться.

Обязательно измениться.

В Лос-Анджелес я вернулся с твердым намерением стать совершенно другим человеком.

Глава 49

— Привет, — сказал Джоуи, входя в спальню.

Лара сидела на кровати и смотрела по телевизору шоу Ларри Сандерса. Ее волосы были все еще подколоты вверх после ванны, а лицо, лишенное косметики, было розовым и гладким.

— Ты отлично выглядишь, — добавил Джоуи, плюхаясь рядом с ней на край кровати. Лара не ответила, и он придвинулся ближе.

— Ты обиделась? — спросил он негромко.

— Не мог бы ты подождать, пока кончится передача? — холодно спросила Лара, продолжая следить за актерами на экране.

Джоуи понял, что Лара обиделась и решила примерно его наказать. Что ж, она имела на это право.

— Конечно, — деланно бодро отозвался он и взял ее за руку. — Я сделаю все, что ты захочешь.

Лара никак не ответила на его нежное пожатие. Она уже решила, что заставит его немного помучиться и только потом простит.

— Ну извини меня, родная, — проговорил Джоуи и глубоко вздохнул. — Я был не в себе. Не смог сдержаться.

— Особенно мне понравилось, как ты ушел, — отчеканила Лара. — Обуреваемый праведным гневом герой бросился в темноту, в мгновение ока растворившись в оной… — процитировала она. — Самое главное — это вовремя уйти, Джоуи. Ты выбрал для этого как нельзя более удачный момент. Удачнее просто не придумаешь!..

— Я не хотел… — угрюмо пробормотал Джоуи.

— Однако ушел.

— Значит, мои извинения не приняты?

— Ты прекрасно знал, как тяжело далась мне эта съемка! Как ты мог бросить меня в такой момент?

— Я просто не мог спокойно смотреть, как эти подонки облепили тебя и хватают своими грязными руками, — сказал Джоуи напряженным голосом. — Я же говорил тебе, что мне лучше не ездить сегодня на съемку. Ты сама настояла…

— То есть, иными словами, я сама во всем виновата?

— Ну, в какой-то степени — да.

— Смешно… — Лара покачала головой.

— Да! — вспыхнул Джоуи. — Я смешон и, наверное, глуп, но я не могу видеть, как кто-то делает тебе больно. Что в этом плохого?

— Ничего, если не считать того, что свои переживания ты предпочел выместить на мне же.

— Господи! Я же извинился! Сколько ж можно?

— Ты должен извиниться не только передо мной, но и перед Никки.

Господи, теперь еще и Никки! Ну при чем тут Никки, скажите на милость? Неужели ей недостаточно того, что он вернулся?

Неужели она не способна оценить, что он сохранил ей верность и никого не трахнул, хотя возможностей у него было сколько хочешь?

— Эта твоя так называемая подруга, — сказал он, — считает тебя своей личной собственностью. Хочешь узнать, почему она рассталась с Ричардом? Потому что этот старый подонок не одобрял, что ты снимаешься в ее фильме.

— Я в это не верю. И не называй, пожалуйста, Ричарда подонком.

— Хорошо, Лара. Можешь верить, можешь не верить, но именно об этом говорили в последнее время на съемках. — Он придвинулся еще ближе; тепло его тела обдало Лару жаркой волной; голос завораживал и гипнотизировал. — Ну, Лара, давай не будем ссориться… Я весь вечер думал только о тебе.

— Позвольте вам не поверить, мистер… — отозвалась Лара все еще сдержанно, но она больше не сердилась. Она вообще оказалась неспособна сердиться на него долго.

— Но это правда.

Лара глубоко вздохнула. В ссорах действительно не было никакого смысла.

— Я рада, что ты вернулся, — негромко проговорила она.

— Я тоже, — ответил Джоуи и, вынув из ее мигом ослабевших пальцев пульт, выключил телевизор.

— Но я смотрела! — запротестовала было Лара, впрочем, без особой настойчивости.

— Знаешь что, — сказал Джоуи, гладя ее по голове и вынимая одну за другой заколки-невидимки, удерживавшие ее волосы. — Пока я думал о тебе, я придумал одну штуку. Мне она показалась действительно замечательной.