Я так хочу!

Они заплыли довольно далеко. Сонные волны вспухали и опадали вокруг, и вместе с ними качались на воде серебристые лунные блики. Где-то за спиной глухо шумел прибой, но Лара старалась не оборачиваться, чтобы не смутить себя видом далекого берега… если она вообще сумеет его разглядеть.

— Я хочу обратно, Джоуи, — проговорила она наконец. — Поплыли назад.

— О'кей, поплыли, — крикнул в ответ Джоуи. — Поворачивай и плыви за мной.

Она сделала, как он сказал, и они медленно поплыли к берегу, сражаясь с мощным встречным течением. Лара напрягала все свои силы, но все же с каждой минутой отставала все больше.

— Плыви! — донесся откуда-то из темноты голос Джоуи, едва слышный за грохотом прибоя.

Лара уже задыхалась. Руки и ноги словно свинцом налились, и каждый взмах руки требовал отчаянных усилий. Паника охватила ее. Боже мой, подумала Лара, если она доплывет, то назавтра у нее будут красные глаза и волосы будут висеть, как плети.

Йоко и Рокси придется изрядно потрудиться, чтобы привести ее в форму. Если она вообще доплывет…

Что-то легко коснулось ее ноги, и Лара, испустив отчаянный крик, забарахталась на одном месте.

— Джоуи, здесь есть акулы? — крикнула она в темноту.

— Акулы? — донесся голос Джоуи. — Конечно! Они здесь кругом кишат, особенно по ночам.

Страх придал Ларе сил. Она перешла на спортивный кроль, стараясь догнать Джоуи, но это удалось ей только тогда, когда он остановился на месте.

— Эй, не гони волну, — насмешливо сказал он. — Между прочим, здесь уже можно стоять.

Лара опасливо опустила ноги и с облегчением вздохнула, когда коснулась песчаного дна.

— Идем. — Джоуи взял ее за руку. — Надо выбираться отсюда, пока тебя не растерзала акула.

— Не смешно! — сердито отрезала Лара, пытаясь отдышаться. Джоуи в ответ только рассмеялся и пошел вперед, прокладывая путь и таща ее за собой. Вскоре они уже вышли на песок пляжа, и Лара почувствовала себя в безопасности.

— Ну и как мы будем сушиться? — спросила она, оглядываясь по сторонам с таким видом, словно рассчитывала увидеть поблизости большую пляжную сумку с полотенцами, сухим бельем и теплым купальным халатом.

— Очень просто, — ответил Джоуи и привлек ее к себе. — Я согрею вас жаром своего сердца, красавица. Уверяю вас, это самый верный способ.

Только сейчас Лара обратила внимание на то, что Джоуи где-то потерял свои плавки. Почувствовав на бедре его горячее тепло, она вся затрепетала.

— Джоуи… я…

Он прижался губами к ее губам, и все умные, правильные, просчитанные доводы тотчас же покинули Лару. Она хотела что-то сказать, но не смогла, потому что лишилась дара речи и еще потому, что его быстрый и ласковый язык проник ей в рот.

Наконец-то это случилось, и Лара уже не могла ничему помешать. Да, она и не хотела этому мешать, что бы ни случилось!

Они долго целовались на берегу, и Лара позабыла обо всем.

Еще никогда в жизни с ней не происходило ничего подобного.

Губы Джоуи были то мягкими и нежными, то настойчивыми и властными; его язык касался ее неба, пробегал по зубам, он то отступал, то снова совершал неожиданный выпад, и Лара непроизвольно вздрогнула от предчувствия того, что должно было скоро случиться.

Но Джоуи не торопился; он выжидал и растягивал эту сладкую муку, пока не почувствовал, что тело Лары умоляет его об иной ласке. Ее соски уже давно напряглись, натягивая мокрый шелк лифчика, и Ларе отчаянно хотелось, чтобы он разъял застежку и коснулся ладонями ее грудей. Она знала, она достигла того предела, за которым уже не было возврата, но она ни о чем не жалела. Именно к этому она безотчетно стремилась вот уже несколько недель.

Джоуи продолжал целовать ее глубоко, жадно, чувственно, а Лара уже изнемогала от желания. Чуть слышно застонав, она прильнула к нему всем телом, и ее руки опустились, чтобы ласкать его.

Не отрывая губ, Джоуи осторожно убрал ее руки, как бы говоря: потерпи. Я скажу, когда будет пора.

Свежий ветер с моря уже давно высушил их тела, но Лара не замечала холода. Каждый квадратный дюйм ее кожи был как будто охвачен огнем, и она могла думать только о том, когда он наконец войдет в нее.

Но он обращался с ней с исключительным терпением и лаской, словно она и в самом деле была похищенной им сказочной принцессой.

И рядом с ней Джоуи тоже чувствовал себя принцем.

Ее принцем.

С того самого момента, когда Джоуи впервые увидел Лару, он отказался от случайных наслаждений, сберегая себя для нее.

У Лары был нежный и щедрый рот, и, целуя ее, Джоуи познал вкус и запах неземной свежести и чистоты.

И все же он продолжал сдерживаться, хотя ему очень хотелось бросить ее на песок и заняться с ней тем, что обычно именуется любовью. Но Джоуи не спешил. Он хотел распалить себя и ее еще больше, чтобы эта волшебная ночь навсегда осталась с ними.

Осторожно и как бы нехотя он коснулся ее груди.

Лара снова застонала и с силой прижалась к нему, подхлестывая, торопя, умоляя его освободить ее от плена шелка.

Но Джоуи не посмел. Вместо этого он принялся ласкать и пощипывать ее соски сквозь тонкую ткань.