Я - талисман дракона

— Что ты сказал? — угрожающе подался вперед Мир. Я увидела, как на его скулах вновь появляется драконья чешуя. Боясь, что завяжется конфликт, взяла его за руку. Мироальд взглянул на меня. Я умоляюще посмотрела на него.

«Не надо».

Чешуя на коже исчезла. Он вернулся назад на подушку, но его взгляд не перестал быть стальным. Даже в полумраке я видела это. По телу прошел холодок.

— Я не имел в виду, — закряхтел старик, — что драконы плохие. Но вы не подарок, честно говоря. Особенно в эти свои периоды соперничества.

— Это не так называется…

Я недоуменно взглянула на Мироальда, тот отвел глаза. Не знаю, о чем говорит старик.

— Не суть. В общем, он не дракон. Никто не знает, кто Мардоро на самом деле, возможно демон какой-нибудь, или сам дьявол. Столько бед наш мир от одного существа еще не видел.

— Что он сделал? — спросила я, но мой вопрос остался без ответа.

Отшельник продолжал:

— Вам скорей надо выяснить, почему сам Мардоро заинтересовался твоей женщиной.

— Это мы и пытаемся сделать! — воскликнул Мироальд. — Только алхимик, создававший ее, знает в чем дело.

— Тогда вам и вправду следует поторопиться, — вздохнул Отшельник. — Чем быстрей вы узнаете, тем быстрее, — взглянул он на Мира, — ты найдешь способ сохранить ее. Если, конечно… эта женщина тебе дорога.

Я потупилась.

— Онифэль — это самое ценное, что есть в моей жизни, — твердым голосом сказал Мироальд.

Меня окатило горячей волной, я посмотрела на него, и наши взгляды встретились.

— Что ж… Ничего не поделать. Я дам вам лекарство с собой, — старик, кряхтя поднялся и заковылял вновь к шкафу. — Кстати, — старик обернулся, обращаясь снова к Мироальду, — это путешествие может стоить тебе жизни, дракон. Если Мардоро нужна эта женщина… Он сделает все, чтобы забрать ее.

— Пусть только попробует, — мрачно произнес Мир. — Даже одна мысль об этом подпишет ему смертный приговор.

Отшельник усмехнулся и отворил шкаф. Я прильнула к Мироальду, и он приобнял меня здоровой рукой.

— Все будет хорошо, Онифэль, — тихо прошептал он мне в ухо. — Пока я рядом, ты в безопасности.

«Что же будет, если ты больше не сможешь быть рядом?» — пронзила меня ледяная, как дыхание смерти, мысль.

Я прикрыла глаза, слушая треск дров в камине.

Ничего больше не будет хорошо, Мироальд.

Только не со мной.

* * *

Драколичи, с разрывающими тьму криками, бросились вниз ровным косяком, следуя друг за другом на некотором расстоянии, к подножию черных высоких скал, за которым расстилались безжизненные черные пустоши. Время давно ушло за полночь, когда они появились здесь, вернувшись ни с чем. Дрязг костей, хлопанье костлявых крыльев, обтянутых полуистлевшей смердящей кожей, и их леденящие кровь крики — все эти звуки обрушились на окрестности, отражаясь от холодных голых скалистых краев западных гор, вершины которых терялись высоко в небе, среди тяжелых грозовых туч, пришедших с севера. Ветер здесь гулял особенно свободно, безнаказанно срывая с редких деревьев полуиссохшую листву, воя в узких коридорах между скал и постанывая в темных пещерах, наполненными такими чудовищами, о которых люди даже подозревать не могли. Ветер ледяными иголками впивался в кожу, заставляя любое живое существо дрожать, втягивать голову в плечи и поскорее прятаться в более уютное и теплое местечко. Но драколичи ничего не чувствовали — ведь они уже давно не были живы. Никто кроме них не мог жить среди этих скал, похожих на гигантские надгробия, колючек и сухой, как камень земли, ледяного ветра и холода. Но сейчас они были здесь не одни. Драколичи утратили дар разумной человеческой речи и не могли говорить на живом языке, переговариваясь друг с другом лишь на языке мертвых, который понимал лишь один человек (или кто-то похожий на человека?).

Когда драколичи приземлились здесь, устроившись, кто на скалах, кто прямо на земле, окружив огромную черную пещеру с высокими сводами, которая ничем не отличалась от других пещер, разве что размером. Оттуда послышался низкий бархатистый мужской голос:

— Я тоже приветствую вас.

В полумраке всколыхнулся черный дорожный плащ, и тот, чей голос прозвучал секундой ранее, показался. При тусклом свете звезд и то прячущейся, то вновь показывающейся новой луны, его лицо можно было рассмотреть. Жесткие, но правильные черты лица, высокий лоб, светлые спутанные пряди волос (от постоянного ветра), темно-карие, почти черные глаза с нетерпеливым блеском в них. Мужчина на вид лет двадцати семи медленным взглядом окинул драколичей и произнес после некоторого молчания:

— Значит, вы их упустили?

Один из драколичей, сидящий на скалистом выступе, подал голос.

Мужчина выслушал его четыре крика разной тональности и ответил с ухмылкой:

— Что ж. Встретим королеву в Эдгорде, как подобает.

Он выступил вперед под одобрительные крики драколичей. Его волосы бросал на лицо ветер, темные глаза омутами сверкали из-под светлых ресниц, он смотрел вдаль, туда, откуда каждый раз приходит новый день.