Я - талисман дракона

Итак, мы шли дальше, и я думала о том, что будет дальше. Я не принадлежу самой себе, я не могу выбирать, не могу желать. Я обязана быть всегда рядом с Миром и давать ему силу в бою, чтобы он победил. Я что-то вроде его талисмана, который он носит с собой. Я еще мало чего знаю об этом мире, но мне кажется, так быть не должно. Мне, конечно, жаловаться пока не на что: Мироальд меня и целует, и одевает, и защищает. И мне даже понравилось с ним целоваться. Я не знаю, возможно ли такое, но… Что если я захочу принадлежать другому? Чтобы другой меня целовал и защищал? Что тогда?

Он вел меня, а я послушно шла за ним. Глядя в окна, мне захотелось выйти на улицу. Я спросила:

— Когда мы пойдем гулять?

Мироальд взглянул на меня и ответил:

— Ты хочешь на улицу?

Я кивнула.

— Я видела там красивые цветы и горные вершины, и леса, и реки… — протянула я, вспоминая то, что заметила, пока он меня нес на руках. — Я хотела посмотреть на все это поближе и потрогать, ощутить запах…

— Если у меня будут дела в той стороне, ты не только увидишь поближе, но еще и воспаришь вместе со мной на большой высоте.

Мне не хотелось летать. Я хотела пройтись сама, и без туфель по земле. Ощутить ногами мягкую траву и понаблюдать за полетом бабочек, сидя у горного ручья. Но, похоже, это случится не скоро. Я немного сникла и попыталась подумать о чем-то хорошем, но вспомнился раненый Лэоль. Интересно, как он там? Вылечили ли его? И что это значило, когда он попросил меня о том, чтобы я его исцелила? Я не умею лечить драконов. Мы опять свернули вправо по бесконечному коридору, и я увидела впереди залу с роскошными колоннами и ведущими вверх лестницами по две стороны, устланными красными ковровыми дорожками с золотистой канвой по краю. Мы направились прямо к одной из лестниц. Я подняла голову и увидела, как над головой проплывает огромная сверкающая люстра примерно с тысячей горящих свечей. Огни равномерно одинаково горели на всех свечах, и граненные прозрачные стеклянные подвески на люстре отражали этот свет, переливаясь изнутри радужными узорами. Мы стали подниматься по лестнице, и я крепче сжала локоть Мира, боясь не удержаться. Шли молча, как и прежде. Полы моего платья, касаясь ступеней, шелестели. Поэтому я, размышляя об одном, о другом, совсем обнаглела и решила начать задавать Мироальду вопросы.

— Зачем я нужна была Лэолю?

Мир немного помолчал. Наверное не хотел отвечать на этот вопрос. Но потом я услышала его спокойный голос:

— Мы — драконы. Ты ничего не знаешь о драконах, хотя алхимик и заложил в твою голову сведения о нас, поэтому ты несильно испугалась, когда мы изменили свою форму. Скорее удивилась. Все, о чем ты знаешь, тоже в тебя заложено алхимиком.

Мир читал меня, как раскрытую книгу.

— Драконам свойственно собирать сокровища и охранять их, порой даже ценой своей жизни. Ничего более важного, более ценного в нашей жизни нет. У каждого дракона есть самое ценное, самое любимое сокровище, за которое он умрет, но никому не отдаст. Раньше у меня таким сокровищем был камень-алатырь с золотой сердцевиной.

Мы сошли с лестницы и оказались в новом коридоре, который мало чем отличался от того, что был внизу. Те же высокие окна, только здесь наполовину зашторенные, те же пушистые ковровые дорожки. Я заметила, что в этом коридоре полно на стенах разных картин в золоченных рамках: пейзажей, портретов. Были как портреты людей, так и драконов. Белые драконы, черные, зеленые, с рогами и без, с глазами-щелочками всех оттенков, хмурые и веселые, огненные и водяные. Через каждую картину к стене был прикреплен настенный черный подсвечник с изящными узорами художественной ковки. На каждом подсвечнике было по три свечи из темного воска. Они и свет из окон освещали стены индийского красного цвета. Навстречу нам шел молодой мужчина с ярко-рыжими, почти красными короткими волосами, чьи ярко-коралловые глаза жадно смотрели на меня. Мне он показался даже более, чем симпатичным, но его странный взгляд меня смутил. Так смотрят на вкусное угощение.

— Эй, Мир, — он не дал нам пройти, и я не услышала окончание истории Мироальда.

Мой черный дракон весь как-то напрягся. С чего это он?

— Куда такую вкуснятину ведешь? — облизнул рыжий губы, глядя с прищуром на меня.

— Она не для еды. И тем более, тебе.

Что? Для еды?! Этот парень хочет меня съесть?!

— Ну дай хоть попробовать, — заскулил незнакомец.

— Иди своей дорогой. Тебе разве не на тренировку?

Тот нарочито вздохнул.

— Так и есть! Ну, мы еще увидимся, клубничка, — обратился он ко мне. — Меня, кстати, зовут Фрианд.

— А меня Онифэль, — сама не знаю зачем сказала я.

Фрианд подмигнул мне и улыбнулся милой улыбкой. У него появились ямочки на щеках, и он беззаботно присвистывая, прошел дальше. Хоть он и хотел меня съесть или что-то вроде того, с ним было веселей, чем с молчаливым Миром. Он, кстати говоря, дернул меня за локоть и властно проговорил:

— Не смей никому называть своего имени.

— Но почему? — удивилась я.

— Чем больше тебя будут звать по имени, или вспоминать в разговорах, тем меньше сил и удачи буду я получать.