Я тебе больно (СИ)

Пальцы начинают двигаться быстрее, отчего мои мысли окончательно превращаются в кисель. Я хватаюсь руками за предплечье босса, которым он удерживает меня под грудью.

Мне не ясно, чего я сейчас хочу больше — чтобы он прекратил или чтобы продолжил.

Я не чувствую себя собой. Будто кто-то другой стоит на моём месте и испытывает то, чего я испытывать не должна.

Напряжение в животе усиливается с каждым движением. Удовольствие становится практически болезненным. Я хочу, чтобы боль прошла, хочу получить освобождение.

Он вдруг резко наклоняет меня вперёд, уложив грудью на стол. Юбка оказывается полностью собрана на талии, а пальцы теперь скользят от клитора до задницы и обратно, пока один снова не проникает в меня, а большой не начинает давить на анус. От резких и быстрых движений разум выключает. Меня взрывает, а откуда-то со стороны раздаётся крик, и я не сразу понимаю, что это мой крик.

— Неплохо. Думаю, подходишь, — как через слой ваты слышу голос Багримова.

Вообще ничего не понимаю.

Голова полностью пустая.

Ноги дрожат, а волны экстаза продолжают расходиться по телу.

Меня сейчас ничего не беспокоит. Ни то, что я с голым задом и раздвинутыми ногами лежу на столе босса. Ни то, что я теперь не представляю, как буду работать с ним дальше. Полная эйфория.

Продолжаю лежать и чувствую, что Марсель Рустамович поправляет моё бельё и юбку.

— Собирайся. Я отвезу тебя домой.

На ватных ногах пытаюсь подняться, но равновесие держать трудно. Голова кружится, а к горлу вдруг подступает тошнота.

Не знаю, это от переизбытка гормонов или от резкого осознания того, что только что произошло.

Что это вообще было? Это была я? Я это позволила?

Взгляд фокусируется на боссе, который берёт пиджак со спинки кресла и набрасывает на плечи.

— Ты в порядке, Асти? Выглядишь так, словно тебя никто никогда не трахал.

Щёки обдает жаром — явный сигнал, что нормальная Я снова возвращается в тело.

— Вы... вы не трахали меня...

— Ну это сегодня. С тебя и так достаточно.

Как он может вот так просто об этом говорить.

То есть, что он имеет в виду, что это повторится?!

— Поехали. Мне ещё в одно место нужно успеть.

Я не помню, как мы добираемся до лифта и как спускаемся на подземную стоянку. Мои мысли будто вдребезги разнесло. То, что для меня стало одним из самых ярких событий в жизни, для Багримова, очевидно, обычное дело.

Меня не прекращает трясти. И всю дорогу до дома я чувствую себя так, словно к моему телу присоединили электрошокер.

Господи, что я наделала? Что мне дальше делать?!

— Какой подъезд, Асти? Ты слышишь?

Вздрагиваю, повернув голову к боссу, который уже въезжает во двор моего дома.

— Что?

— Какой подъезд?

— А... не нужно к подъезду... Я выйду здесь.. Со мной живёт Дина. Она тоже в компании работает... Не хочу слухов.

— Это никого не касается.

— Это важно для меня, — с трудом сглатываю вязкую слюну и берусь за ручку двери. — Спасибо, что подвезли...

Чувствую себя полной идиоткой. Даже не знаю, что говорить и как себя вести. От стыда щёки по-прежнему горят огнём, поэтому я просто вылетаю из салона и несусь к своему подъезду. На полпути оборачиваюсь и смотрю на машину Багримова, но он уже тронулся с места.

Глава 18

Глава 18

Асти

— У меня больше нет денег. Я перевела, сколько было.

— На лекарства не хватает...

— Мам, я всё понимаю, но я ведь деньги на станке не печатаю. Откуда мне их взять?

— Ну, может быть кредит. Мне не дадут, у меня и работы нет нормальной. Да и с чего я его потом выплачивать буду. Долгов так много. Ты всё-таки наша дочь...

Стиснув зубы до скрежета, приваливаюсь спиной к стенке лифта и пытаюсь не зарычать вслух.

Как же меня это раздражает. Она вспоминает, что я дочь, когда ей что-то нужно. А то, что с дочерьми так не обращаются нормальные родители, как они обращались со мной?

И вообще, у меня самой скоро, возможно, работы не останется, а я ещё кредит должна взять?

— Я не буду брать кредит, мам. Здесь, в Москве, у меня нет своей квартиры, и я арендую жильё, плюс расходы на питание, одежду, здоровье и так далее. Кредит я просто не потяну.

— Ты могла бы вернуться сюда. Работать тут, и помогать нам. Дай бог, состояние отца улучшится, Насть.

Не испытываю никакого воодушевления по этому поводу. И возвращаться точно не собираюсь.

— Как появятся деньги, я позвоню, мам.

— Дочка, ты постарайся...

— Мам, я всё сказала. Созвонимся потом.

Сбрасываю вызов и на миг прикрываю глаза.

После того, что я натворила вчера, деньги у меня ещё долго могут не появиться.

Зайдя домой вечером, я закрылась в ванной и долго стояла под горячими струями, размышляя о том, что теперь делать. И пришла к выводу, что лучшим решением будет увольнение.

Прыгать в постель к начальнику — не моя тема. Иначе у меня и до этого было бы полно возможностей этим заняться. Я прекрасно знаю, чем такое поведение и отношения подобного формата могут закончиться — уважения ноль и обращение как с личной подстилкой, а если откажешь или решишь слиться, то увольнение с плохими характеристиками. В общем, ничего хорошего. Так что надо поставить точку сразу.