Я тебе больно (СИ)

В ушах до сих пор стоит Настин крик. И образ её хрупкой фигуры, связанной на металлической кровати не покидает черепную коробку.

И если это всё настолько сильно мучает меня, я даже представить боюсь, что сейчас чувствует она.

— Марс? — голос брата выдергивает меня из собственных мыслей.

Врач, откашлявшись, уходит, а я перевожу взгляд на Эма, спешащего ко мне с другого конца больничного коридора. Рядом с ним шагает отец. И судя по его выражению лица, он уже в курсе всех подробностей.

Впрочем, я сам попросил Эма посветить отца в случившееся. Он должен быть в курсе относительно роли Завьяловой во всём этом дерьме.

— Как она? — спрашивает Эмиль, встав рядом со мной и взглянув на Настю через окно, ведущее в палату.

— Хреново. Сильно напугана. Ей дают успокоительное.

Отец буравит меня мрачным взглядом, но ничего не говорит. В воздухе чувствуется исходящее от него напряжение.

— Видео с камеры уже просматривает полиция, — поясняет Эм. — Ты будешь смотреть?

Я зажмуриваюсь.

— Нет.

Иначе я убью его.

Я не знаю, как не убил его в тот момент, когда оказался в доме, куда он привёз Настю. Не знаю, как сдержался. Наверное, только из-за неё. Она нуждалась во мне.

— Это твоя вина, — мрачно заявляет отец. — Ты слышал, что он говорил полиции? Почему он всё это совершил?

— Отец...

— Я не так тебя воспитывал, — качает он головой. — Ты разочаровал меня, Марсель. Никогда не думал, что скажу это своему сыну.

Затем он резко отходит от нас с Эмилем и заходит в палату к Насте.

Мы с братом смотрим, как он берет стул, ставит его возле кровати и садится. Настя медленно поворачивается к нему лицом.

Такой пустой и усталый взгляд.

Я бы сейчас всё отдал, чтобы узнать, что он ей говорит. Может, потому, что сам я не представляю, что сказать. Как попросить прощения.

И я не уверен, что если попрошу, то получу его. Да я и не заслуживаю.

И хрен бы с прощением. Как мне её утешить? Чем успокоить? Как сделать так, чтобы пустота исчезла из её глаз?

— Всё наладится, — выдыхает Эмиль.

— Нихрена не наладится. Ты слышал, как она кричала? Минута, и мы бы опоздали.

— Но мы не опоздали.

— Так себе утешение. Такое не прощается, Эм.

— Это ей решать.

Мой взгляд не отрывается от Насти. Отец продолжает что-то ей говорить, и она вдруг начинает плакать.

Самое мучительное, что я в этом виноват.

И ведь когда я старался держаться от неё подальше, то делал это именно потому, что не хотел причинять ей боли. Но боль, о которой шла речь, была совсем другой. А та, которая в итоге её коснулась, гораздо сильнее. И эта огромная боль дала мне понять, что я не хочу даже царапину на её душе оставлять.

А кто теперь меня к этой душе подпустит?

И стоит ли?

Эпилог

Эпилог

Асти

Две недели спустя

"Сегодня лучший день, чтобы начать что-то новое! Так почему бы не сделать это вместе с нами? Поднимитесь с постели, натяните леггинсы и возьмите коврик. С этого дня начинается ваш новый пу..."

Я выключаю телевизор, который крутит повтор утренней йоги.

Не скажу, что я поклонник всяких медитаций, но мой психолог порекомендовал не бояться включаться в различные виды деятельности, даже те, которые раньше особого интереса не вызывали.

Вот я и включаюсь.

Спорт. Бассейн. Йога. В общем, всё, что помогает мне успокоиться и почувствовать себя лучше. После самого страшного дня в моей жизни.

Вздохнув, я сую ноги в тапочки и иду на кухню. Включаю чайник и ставлю пластинку в проигрыватель. Моё недавнее приобретение. Теперь я слушаю музыку только так. Очень успокаивают эти потрескивающие звуки.

Пока чайник греется под песни Мирей Матьё, как обычно проверяю телефон.

Сообщение от Агаты: "Ар засранец. Не взял меня в командировку в Питер. Ну и в жопу пусть идёт, бабуин тупой!"

Я невольно смеюсь, потому что смс от Аги, если прочитать все, скажем, за неделю, то создастся впечатление, что пишет человек с биполяркой. У неё то всё кардинально плохо, то всё кардинально хорошо.

Затем сообщение от Яны: "Ты помнишь, что сегодня выставка, Асти? Я тебя очень жду!"

Я обещала прийти. Яна очень переживает, так как после затяжного творческого кризиса, это её первая выставка.

Хочу её поддержать.

Марс...

От него висит уже больше двадцати сообщений.

Но я пока ни одно не открывала. И каждый раз, как сейчас, я задерживаю палец над чатом с ним, но так и не решаюсь нажать.

Он звонит и пишет каждый день. Приезжает, в надежде, что я к нему выйду.

Я не отвечаю. Не выхожу. Не читаю сообщения.

Я не пытаюсь его наказать. На самом деле, я безумно скучаю. И мне прекрасно понятно, что он не виноват в психопатии Сваровского. Но ведь и я тоже не виновата.

Просто мне было очень страшно и... больно. И я так привыкла, что люди делают мне больно. Привыкла, что я почему-то должна всех понимать и прощать. Почему-то я должна входить в чьё-то положение, учитывать чьё-то прошлое. Но почему я должна?

За довольно небольшой промежуток я уже столько всего пережила. Может, я просто нуждаюсь в передышке. Хочу получить достаточное количество времени на принятие решения.

С шумом вытолкав воздух из лёгких, я наливаю себе чай, после чего начинаю готовиться к выставке.