Я тебе не достанусь

– С вами будут заниматься лучшие учителя Тьерсена, – попыталась успокоить нас матушка. – Они куда быстрее, чем наши провинциальные воспитатели, научат вас придворному этикету и привьют хорошие манеры. Вам будут сшиты новые наряды по последней столичной моде, – тут она с легкой улыбкой посмотрела на меня, – тебе, Лана, придется довольствоваться более скромными платьями. Прости, но мы не можем позволить хоть кому-то усомниться в том, что Бекки – суженая короля Венсана. Если вы будете появляться где-то вдвоем, любой должен будет безошибочно определить, кто из вас – принцесса Элана.

– Я всё понимаю, матушка, – я тоже ответила ей улыбкой, – меня это совсем не беспокоит. Вы же знаете – мы не привычны к балам.

Бекки согласно кивнула, а папенька хмыкнул:

– Тебе, Ребекка, как раз придется к ним привыкать. Уверен, как только станет известно, что мы прибыли в столицу, приглашения на приемы будут поступать каждый день. А вот Лана в этих развлечениях участвовать не станет.

Если я и взгрустнула от этого, то ненадолго – до моего совершеннолетия оставалось два года. Стоило немного потерпеть. Куда хуже было бы, если бы именно я, а не Ребекка отправилась в Шеллар – там мне пришлось бы обходиться без балов и светских раутов всю оставшуюся жизнь.

Стоило мне подумать об этом, как я едва не расплакалась от жалости к кузине. Я стиснула ее ладошку с такой силой, что Бекки вздрогнула и посмотрела на меня с удивлением. Впрочем, она тут же всё поняла и улыбнулась мне ободряюще. Она держалась с потрясающей стойкостью. Не знаю, что было у нее в душе, но внешне она ничем не выдавала своего беспокойства или страха. Казалось, далекий и мрачный Шеллар совсем ее не пугал.

Тьерсен

Столица оправдала наши самые смелые ожидания – она была великолепна! Широкие, вымощенные булыжником улицы не шли ни в какое сравнение с тем, к чему мы привыкли в Агаларе. Здесь уже не нужно было шарахаться в сторону от каждого всадника или экипажа, боясь, что тебя забрызжет летящая из-под копыт грязь.

Зато заблудиться здесь было легко и просто. Тьерсен показался мне просто огромным. Я решительно не понимала, как местные жители сумели запомнить названия бесчисленных улиц и мостов и всегда могли точно подсказать провинциалам, в какой стороне находится нужное тем место.

Когда мы проезжали мимо королевского дворца, я не смогла сдержать вздох восхищения – он был таким огромным и величественным, что я вполне поняла желание папеньки однажды туда вернуться. Если изнутри он был так же красив, как снаружи, то, право же, стоило стать королевой хотя бы ради того, чтобы иметь возможность там обосноваться.

Наш же дворец находился не в самом центре столицы, но это только шло ему на пользу. Здесь были восхитительные сады и парки, а воздух был почти таким же свежим, как в Агаларе. К нашему приезду всё уже было готово – наш поверенный, с которым папенька регулярно обменивался корреспонденцией, нанял дополнительный штат прислуги, обновил интерьеры и позаботился о новых лошадях и карете.

Это был старый королевский дворец, долго пустовавший с тех пор, как был построен новый – тот самый, на центральной площади Тьерсена, что так меня впечатлил. Когда мой дедушка отрекся от престола, он получил этот дворец в свое распоряжение – как некую компенсацию за то, чего он лишился. Но сам дедушка так никогда сюда и не вернулся – он не желал ворошить воспоминания и предпочитал держаться от столицы подальше.

А вот папенька, бывая в Тьерсене, охотно останавливался именно здесь. Всё-таки некогда это тоже была королевская резиденция, и по этим паркетным полам ходило немало славных монархов. Здание содержалось в образцовом порядке – отец каждый год присылал из Агалара требуемую на это сумму. Наш поверенный был человеком, на которого вполне можно было положиться, и когда мы, измученные дорогой, ступили на порог дворца, мы смогли оценить старания месье Ламбьеля.

Перед нами выстроилась целая вереница слуг, во главе которых стоял сам месье Ламбьель.

– Рады приветствовать вас, ваше высочество!

И он поклонился так низко, как только смог. А следом за ним склонились и остальные. Не приходилось сомневаться, что вся прислуга вышколена должным образом, и маменька, которая в Агаларе волновалась из-за этого, вздохнула с облегчением.

Месье Ламбьель хорошо знал папеньку, а вот с нами познакомился только сейчас. Он с искренним почтением поприветствовал матушку и Ребекку, меня же удостоил лишь беглого взгляда. Не приходилось сомневаться, что точно так же станут ко мне относиться и другие слуги – конечно, кузина принцессы стояла куда выше их по происхождению, но она, не имея за душой даже медяка, не имела и той капельки свободы, которая была у них.

Нам представили почтенного седого мажордома, потом – старшую горничную и папенькиного секретаря. Остальные слуги остались для нас пока безымянными, потому что отец заявил, что мы голодны, и потребовал, чтобы накрывали на стол.