Я тебе не достанусь

– На птицу Сирин? – маркиза смотрела на меня с ужасом. – Что вы, ваше величество, как можно? Для каждого шелларца она священна.

Да, об этом я тоже слышала – что на Сирин в Шелларе охотятся только чужеземцы. Шелларцы же то ли не верили, что птица исполняет желания, то ли заветных желаний у них попросту не было.

Следующий после моего прибытия в Бельфер день я потратила на осмотр замка. И каждая его комната, каждая лестница приводили меня в восхищение. Здесь всё было устроено удобно и красиво – магические кристаллы в темных коридорах зажигались, стоило им услышать чьи-то шаги, а дрова в каминах начинали гореть, как только в помещении становилось прохладно. Огромные окна делали помещения светлыми, а мягкие ковры приглушали шаги.

Самое сильное впечатление на меня произвела дворцовая библиотека – там были тысячи книг, каждая из которых хранила какие-то тайны. Здесь были и древние манускрипты, рукописный текст в которых было уже трудно разобрать, и печатные книги в кожаных переплетах с золотым тиснением, и совсем свежие романы, еще пахнувшие типографской краской.

А еще тут было большое мягкое кресло у окна, в которое можно было забраться с ногами, положить на колени книгу и, перелистывая ее пожелтевшие страницы, наслаждаться чтением.

В некоторых старинных книгах были картинки, и это тоже было любопытно. Так, я увидела драконов, в которых, по поверьям, могли превращаться правители Шеллара – именно поэтому их так боялся остальной мир.

– Неужели это правда, ваша светлость? – спросила я однажды у маркизы.

Она кивнула с самым серьезным видом.

– Именно так, ваше величество! Это умение передается из поколения в поколение. Правда, такие превращения не совершаются для забавы – они отнимают слишком много сил. Иногда для подготовки к превращению требуется целая жизнь.

Понравился мне и дворцовый парк – такой величественный и вместе с тем простой. Вьющиеся будто сами по себе дорожки терялись среди занесенных снегом деревьев и кустов, и мне показалось, что летом, когда снег растает, и всё вокруг будет в зелени и цветах, тут будет весьма приятно гулять. А еще я обратила внимание, что в парке было очень много статуй, и некоторые из них были словно живыми. Вот пастушка набирает воду в высокий кувшин. А вот пастушок играет на свирели – мне казалось, я даже слышала пронзительно-жалобные звуки, которые издавал инструмент. И милая девочка, засмотревшаяся на бабочку.

Я поделилась этой мыслью с мадам Анси и с удивлением увидела, как помрачнело ее лицо.

– О, ваше величество, вам не стоит так долго гулять в парке. Еще слишком холодно, и вы можете простудиться.

Сама она никогда не выходила со мной на прогулки по парку, хотя охотно сопровождала меня, когда я бродила по дворцу или выезжала в город. Поэтому у моих блужданий по парку был существенных изъян – во время них я вынуждена была терпеть общество мадемуазель Пикард.

Несколько первых дней в Бельфере мадемуазель потратила на обустройство своей комнаты и изучение особенностей здешнего придворного этикета, а теперь с упрямством, достойным лучшего применения, взялась наставлять и поучать меня. И поучения эти она легко и даже с каким-то наслаждением перемежала насмешками по поводу отъезда короля.

– Не удивительно, что его величество сбежал от вас так скоро, – вздыхала она с деланным сочувствием. – Должно быть, он сразу почувствовал, что в вас нет ни капли королевской крови, и теперь пытается решить, как вывести вас на чистую воду. Обмануть короля-дракона невозможно.

Такое объяснение странному поведению Венсана казалось ей вполне правдоподобным. А вот я принять его не могла. Я-то, в отличие от мадемуазель Пикард, знала, что была настоящей принцессой, и теперь пыталась понять, с какой целью заключил король наш странный брак.

Никаких финансовых выгод наш союз ему не давал. Политических – тем более. Что могла ему дать внучка добровольно сложившего с себя корону короля? Магию? Но я не была сильным магом, а судя по тому, что я увидела в Шелларе, развитие магии здесь было на куда более высоком уровне, чем в Алькании. Так зачем я была нужна Венсану? У меня не было ответа на этот вопрос, и это пугало меня.

18. Парк

Мадемуазель Пикард полагала, что благородной даме не пристало гулять в одиночестве – моветон, даже если она гуляет в парке королевской резиденции. Но иногда мне всё-таки удавалось избавиться от ее докучливого внимания и побродить по дорожкам в тишине и спокойствии.

Зима в Шелларе была снежной, и дорожки расчищались только в той части парка, которая прилегала к самому дворцу. Но однажды я набралась смелости и прошла чуть дальше, едва не увязнув в высоких сугробах. Ах, право же, лучше бы я этого не делала!

Парк был огромным, но в той его части, где я оказалась впервые, он был заброшенным и почти диким. В изгородях из невысокого кустарника зияли проплешины, и даже хвойные деревья были желты и безжизненны. Тут тоже было много статуй, но даже они, казалось, были куда печальнее, чем те, что стояли ближе ко дворцу. Грустные лица, поникшие плечи.