Я тебе не ровня (СИ)

Андрей Буяна понукнул и пошли борзой рысью. Грозу-то опережали малёхо. Ехали ходко, лес тихий был. До темени и добрались до Савиново.

— Тебе туда, — Шумской указал рукой на дорогу. — Промеж леса, через реку. У развилки свернешь на большак и ходу. Ночью там будете. И не дури, ты в воеводстве. Лихим людям вмиг бошки сносят.

А богатый не ответил, бледный сделался, аж до синевы. Устал, поди, да крови обронил немало. А тут еще дождь посыпался, да споро так. Капли, что вишни крупные.

— Вот что, боярин, далее не смогу. Пожалуй, придется приюта просить. Тебе деньгу предлагать, али так примешь?

Шумской кулаки сжал от злости. Но Аринку припомнил… Вот точно знал — она бы не выгнала. Обругал себя дурнем, щенком, но понял, не откажет человеку. Уж видно такой его удел — спас, так теперь принимай ответ за него.

— Едем.

Завернули к воротам. На заборолах их уж видели, кинулись открывать боярину-то. Пока летели к подворью — вымокли, будто в реке скупнулись.

— Дарья, Анна! — Шумской влетел на крыльцо. — Гостя примите. Ранен.

И более ничего не сказал. Хозяйки-то обучены, нето. Холопы забегали, коней приняли. Распихали чужаковских вояк по людским хоромцам. Ратники десятка по домам отправились, а те, что подворье караулили встали на дозор. Чужаки в доме.

А Андрей умылся с дороги, накинул одежки чистые и стал ждать ночи. Он бы и сейчас уж мчался в Берестово, но как Аришку-то выманить? Грозища. Решил по темноте лезть к ней в окно. Авось, не спихнет.

Посмеялся сам над собой … Арина не толкнет. Любит. Так затосковал, что решил прям сейчас и махануть. Гроза? Пустое. Ить, не сахарный.

Подумать-то подумал, а Боженька решил инако. Дверь в гридницу отворилась, а на пороге чужак — одежка чистая, морда умытая и не бледная совсем. Шумской чудом сдавил злой рык.

— Не знаю как у тебя в дому, а у меня гости по сеням-то не рыщут. Тем более незваные.

А тому хоть бы хны! Прёт в гридницу, да на лавку садится. Андрей дыхание унял, пелену яростную с глаз скинул и пошел к гостю чудному.

— Вставай и катись отсель. Я принял, а потому не выгоню в ночь, но место своё знай, — такого Андрея боялись все.

Богатый слегка ошалел, глазами захлопал, подался от Шумского, но вроде как очнулся и спину выпрямил.

— Будет орать-то, боярин. С князьями так не лаются.

Шумской поначалу не уразумел, о чем он бает, а уж потом… Припомнил весть от воеводы, что князья едут. Бориску-то он знал, а это… Всеслав? Заместо Ярополка? Во дела…

— Князь Всеслав?

— Он.

Андрей постоял малёхо, подумал и поклонился.

— Боярин Шумской. Андрей, сын Глебов. Полусотник князя Бориса.

— Садись, нето. — Пришлось сесть, не стоять же истуканом, да и князю просто так не скажешь, что золотая ждет. — Ты мне жизнь спас, Андрей.

Шумской промолчал, токмо легонько кивнул.

— У себя приветил, имени моего не зная.

Опять смолчал Андрей, кивнул наново.

— А к людям моим дозорных приставил. Не дурак, стало быть. Чужаки в доме. Воины у тебя обучены — похвалы достойно. И сам рубишься, аки бес.

Тут Андрей кивать не стал, а просто смотрел на князя. Уж дюже сладко мажет…

— Я принял стол после Ярополка. Дружина лихая, но служила долго иному князю. Люди свои нужны, верные. У меня воинов нет, я беглый. На стол призвали токмо по крови. Пойдешь под мою руку? Возвышу.

— Не пойду, княже. Я слово давал Борису, его и сдержу. Невместно князей-то менять. Не портки.

А Всеслав токмо улыбнулся.

— Иного и не ждал. А женишься на простой, потому, что слово ей дал?

Тут Андрея тряхнуло! Откуль знает? Ворохнулся взглядом по гриднице и узрел — грамотка-то на столе лежит, развернулась. Читай, не хочу. Высверкнул глазом-то на приметливого князя, а тот потешается сидит.

— На ком женюсь, то мое дело, княже. И смех твой мне обида. Что нужно тебе?

— Смелый, борзый. Молодец.

— Спаси тя Бог на добром слове. Только на вопрос мой ты ответа не дал. Чего надобно тебе, княже? — Шумской и хотел промолчать, но не смог. Уж больно любопытно стало, что за князь такой: все видит, примечает. И глаза вроде мудрые, княжьи, но без ярости.

— А ничего, Андрейка-сармат. В Городе так-то не побалакаешь. Везде уши, да ушлые люди. Льстецы кругом, ищут поживы. Ты вон даже меня напугать умудрился словом-то. Такое мало кому под силу. С тобой-то как воздуха глотнул.

— Тебе, княже, щей надо глотнуть. Завтра в Богуново смотр дружинный, а ты еле сидишь. Ратным свое бессилие показывать не можно. Как поставишь, так и пойдет. Поешь, выспись.

— Во как. Советы давать принялся. Я те дядька, чтоль? — а сам улыбается. — А и давай щей. Что лупишься? Князя принял, так угощай.

Щи на столе появились сразу, за ними жбан пива молодого. Снетков всяких. Князь и разговорился, а Андрюха слушал и молчал. Мотал на ус. Уразумел кое-что… Князь не дурак вовсе, а уж ежели начистоту, то мудр. Взял под себя Ярополкову дружину, почитай, наилучшую, а на смотр ратный вояк не привел, ибо не счел разумным хвастаться удалью. Завистники есть и промеж союзников. Ехал окольно, высмотрел все Борискино хозяйство изнутри, оценил. Не прост, князь, ох непрост.