Я тебе не секретарша (СИ)

Минута, две, три — спина затекла. Дверь входная открывается одновременно со звонком телефона, к которому я бросаюсь в прыжке истинного хищника. Вижу вытянувшееся от удивления лицо Марьяновны, запинаюсь за ножку стула, падая, успеваю рукой схватить шнур между трубкой и аппаратом. Все летит вместе со мной, ибо падающий телефон захватывает пачку стикеров, стакан с ручками, степлер с дыроколом, ударяясь головой, падаю под стол, вымученно прижимая к уху:

— Приемная…

«Ой, а это не квартира?»

Тля-я-я…

––

БУМ

СПОЙЛЕР

— Блин, ты подведешь меня под монастырь, Маринка!

Знал бы ты, Веня, в какой монастырь я уже готова пойти, вообще рта своего не открывал.

Влюбиться в парня, который даже не ведется на твои провокации? Могу, умею, вот вам практика, девочки. На ринг выходит Марина Стерлядь: принцесса, папочкина дочка и та лохушка, чьи литературные потуги Кирилл Ливанский высмеял давным-давно.

Запомните, красотки, одну простую вещь. Не пытайтесь переписать Шекспира. А самое главное: не нужно этого делать, желая через поэму выразить свою любовь к парню, иначе рискуете оказаться на моем месте.

В этот раз я не буду нежничать, а значит, Кир, у тебя нет никаких шансов.

— Ох, мне придется долго его уговаривать, — закатил глаза Самойлов, крутанувшись в своем кресле. Потуги финансовых вычислений на лице отражали все сомнение, которому он подверг мой гениальный план по захвату Ливанского. Ишь, гляди, лоб наморщил, думает.

— Возмещу в тройном размере. Плюс, я уверена в Кирилле. Он осилил боевую фантастику, жанр не особо популярный. Любовные романы ему по плечу, — хмыкнула, наклоняясь к главному редактору издательского дома «Чайка». С минуту смотрели друг на друга. Пока губы Вени Самойлова не растянулись в улыбке. Он протянул мне руку, давая возможность скрепить устный договор рукопожатием.

— Уломала, Стерлядь. Жду приглашения на свадьбу и все права на авторскую серию!

Глава 7 — Таких страстей Шекспир не ожидал

Послушали Кирилла, дадим слово Марине.

Вернемся на несколько лет назад, когда наши герои были еще очень молоды.

Если бы несколько лет назад кто сказал мне, что я буду преследовать творчески двинутого оболтуса, помешанного на книгах братьев Стругацких — в асфальт бы закатала. Честное слово, меня, Стерлядь Марину Марьяновну, дочку выходцев из Польши, любимицу отца, как обухом по голове приложило и больше не отпустило.

Он — «Языкознание и литературоведения», я — «Экономика и управление». Он с факультета филологии, я — экономического. Ему давался русский язык, литература, мне же экономика, математика и точные науки. У меня цифры, у него буквы. И хотя я считала, что гуманитарий это просто, Кирилл доказал обратное в тот момент, когда подчистую разнес мою самооценку в этой сфере.

Все началось на первом курсе нашего славного МГУ им. Ломоносова. Еще тогда зеленая студентка, я пришла со школы с красным дипломом, идеальными баллами и прозвищем «Стерва-Стерлядь». Парни, знаете ли, очень не любят девчонок, что голову задирают выше положено. Я была такой: умной, красивой, богатой. Родилась с золотой ложкой во рту и шелковой сорочке под пристальным вниманием двух любящих родителей. Отец — генеральный директор металлообрабатывающего предприятия, мама — главный бухгалтер. Да мне на роду написано: королевой быть.

Слушая не смешные бородатые шутки одногруппников на тему моей фамилии и отчества, шагала по коридору, никого не замечая. Первые курсы самые скучные. Общие предметы, вроде истории или социологии, первые ступени познаний таинства менеджмента, бухучета и мировой экономики.

— Маринка, а Маринка. А твое отчество часом не матчество? — гоготнул мне в ухо Димка Самсонов, закидывая свою лапищу мне на плечи. Остановилась прямо посреди наполненного голодающими студентами коридора, медленно поворачивая голову в сторону рыжего дурака. На простом веснушчатом лице Самсона, как звали его в группе, не отразилось даже понимания глупости собственного вопроса. За несколько лет такие речи слышать от людей, живущих в стране, где от Хабиба до Василия по самую Камчатку, значит быть интеллектуальным инвалидом. А я с такими не общаюсь, тупость заразная штука.

— Марина Марьяновна, — жестко отрапортировала, небрежно поведя плечами и сбрасывая конечность обалдевшего Димы. Один холодный взгляд, как отрезвляющий душ для алкоголика. — Будь добр выучи, когда обращаешься ко мне. На «вы» и шепотом.

Два шага вперед, слышу привычное в спину:

— Стерва ты Стерлядь!

Ага, ничего нового. Неудачникам всегда проще женщину обвинить, чем научится вести себя не как животное в зоопарке. А ведь парни в большинстве именно такие: грубые, невоспитанные и каждый, считающий себя необыкновенным, унылый пикапер верит в свою исключительно.

Тьфу, дилетанты. Не таких как орехи в школе щелкала.