Я тебе не секретарша (СИ)

Вот на такое остается лишь хмыкнуть, а еще лучше местоположение в пространстве поменять. Дабы я в главенствующей роли, девушка на столе участи своей ожидает, пока мы тут решаем важные вопросы по теме производственного процесса. Теперь можно касаться, где захочешь, стоит ей только вздохнуть тихо, едва слышно, позволяя себя поцеловать. Игра такая — роли в ней меняются в зависимости от локации и обстоятельств. Творческая личность, писатель, временный секретарь с привилегиями по одну сторону ринга, а на другой — суровая леди-босс. Весело, интересно, захватывающе. Марина умудряется превратить любой процесс в удовольствие или каторгу, но сейчас ведущий игрок я. Никакой пощады, в конце концов, зря, что ли столько сплетен, кто кому что оплачивает?

— Кир…

Стоны обожаю не меньше, чем тихий шепот с придыханием, когда мое имя произносит. У всех по-разному, у меня вот так. Пара движений, шорох поспешно снимаемой одежды, касание непослушных пальцев к бляшке ремня в попытке заставить действовать быстрее. Любительница командовать во всем. Не пройдет, властный властелин в нашей постели только один. Хватая запястье, отводя в сторону руку, дабы не мешала мне действовать. Никаких запретов, только она и я. Губы скользят по тонкой шее, чувствуя бьющуюся жилку. Так и хочется впиться зубами, разорвать, а затем ворваться в желанное тело, двигаясь беспрестанно…

— Ты что там, Ливанский, умер?

Вот прямо с небес эротических на землю грешную своим надменным голосом опустила. Что за Стерлядь такая, нехорошая. Только-только фантазией разогнался, заменил в воображении мелкую брюнетку на блондинку с длинными ногами, обхватывающими мой торс, а тут на тебе реальностью по лицу.

— Да и уже воняю, — а что делать, только бурчать. Пока вылезал еще и два раза головой об стол приложиться успел. А этой хоть бы хны, стоит, улыбается. Я тут страдал, значит, ради пачки бумаги несчастной, из-за которой шишку себе заработал — она смеется. Хохочи, хохочи, потом я буду, когда книга выйдет, а мой герой-нагибатор над столом твой прообраз нагнет в позе летящего журавля над солнечным болотом.

Поднялся, отряхнулся, в очередной раз проклиная того идиота, что придумал корпоративную этику. Видите ли, джинсы у них одежда для рабочих. Будто мы все тут не работаем, отдыхаем на курорте не иначе. Жара под сорок градусов, а ты как хочешь. Будь добр носить костюм, потеть и вешаться на галстуке. Правда, от последнего я все же отбился. Даже ради хорошего вдохновения не стану удавку эту носить, тем более окно открыто, хозяйственный отдел уже месяц посылает человека почистить кондиционер. Из открытого широкого окна дуновения ветерка уже чудо, потому выдыхая с трудом. Оттягивая ворот рубашки расстегнутой на одну пуговицу. Еще бы одну, но заклюют свои же за неподобающий вид. Тьфу, монашки.

— Спасибо, Ливанский, есть-таки от тебя толк, — потянула Стерлядь, вцепляясь пальцами в несчастную упаковку. Опускаю глаза, маникюр ее разглядываю, искренне недоумеваю, зачем женщины на эту ерунду столько денег спускают, чтобы у них ногти разноцветные были. Вот скажите на милость, нафига три ногтя розовых, один в блестках и последний с какими-то полосками. Глаза поднимаю на эту бесстыжую женщину, что начальником моим по недоразумению является. Довольна собой, обязательно ей в кофе плюну при случае. Хотя такое свойственно моим коллегам-женщинам, тоже секретарям. Однако ж есть такое правило: как у женщин в одном офисе выравнивается цикл, так любой мужик в женском коллективе теряет свою мускулинную индивидуальность. Чего уже противится природе, завтра первым делом сделаю ей лучший в мире черный кофе с двумя ложками сахара.

— Да не за что, Марина Марьяновна. Все ради вас, любимой, — нельзя так явно сарказм свой демонстрировать. Точно нельзя. В книжках описывают, что взор темнеет, грозовые тучи, ожидаются осадки в виде пиздюлей.

— И в финансовый отдел зайди! Коробки там перетаскать в архив поможешь, — злобно шипит, может кобры у нее в роду были? — Все сто двадцать штук.

Вот теперь стону я. Архив в подвале, финансовый на девятом этаже, лифт не работает. Коробки эти тоже видел, там каждая из-под принтера, даже не ясно где столько оргтехники взяли, чтоб сто двадцать коробок документов накопить. Да у нас цветной принтер надо с собаками по всему заводу искать, а тут аж вон сколько!

— Конечно, Марина Марьяновна, как пожелаете госпожа. Все что угодно, ваше величество.

Язык мой — враг мне любимому. Убегаю быстрее, чем успевает той злосчастной Снегурочкой бросить вслед. Дверь захлопываю, слыша крик:

— Вызови хозяйственников, пусть пыль уберут! Бумаги еще закажи, приказ о премировании допечатай, придешь, будут командировки. Да и не вздумай в кофе мне что-то добавить, уволю к чертям!

Ладно-о-о. Не трону твой кофе, коварность женская не мой конек.

Воды тебе вскипячу из бочка унитаза, Стерлядь.

Глава 2 — Сдавайся мне в архив, негодник!