Я тебе не секретарша (СИ)

Это самое прекрасное в писательской среде.

Мечты о мировой славе, где мне присуждают парочку престижных премий вроде «Небьюла» за вклад в фантастическую литературу, прерывает стук удара двери о стену. Стерлядь вылетает из своей обители зла, походя к столу, отстукивая Имперский марш своими каблуками по полу. Настроение, как лопух по ветру сдуло, особенно, когда она с перекошенным лицом рычит:

— Ты чем там занят?! Нельзя что ли не бесит меня стуком клавиш, сосредоточится невозможно!

Я просто не могу. У одной мало работаешь, у другой много работаешь. Неважно чем ты занимаешься, везде будешь плохой. Серьезно, достало. Особенно Стерлядь со своим «нравишься-не нравишься». Три дня назад целовала, сегодня вопит в ухо.

Долбанная психованная истеричка.

— Может мне вообще исчезнуть, чтоб ваше величество довольно было? Помнится, не я себя обратно на рабочее место брал! — ее глаза снова становятся больше, кажется, волосы еще шевелятся от наэлектризованной ярости, так она пылает.

— Да тебя вообще куда-то брать — толку ноль. Нигде толком себя не проявляешься, — с презрением окидывает, отворачиваясь, оставляя за собой последнее мерзкое послевкусие.

Нигде себя не проявляю, вот оно как. Укусила сильно, можно сказать отгрызла целый кусок. Прямо по гордости мужской рубанула со всего размаху. И от этого только взбесила сильнее, чем обычно. Ведь человек я не конфликтный, мне проще словесно отбиться, если только на меня амбал какой с наездом не прет. Уж тем более не разводить военные конфликты на рабочем месте с женщиной, пусть изрядно обнаглевшей.

Однако в этот раз все стало иначе.

В тот момент, когда в состоятельности моей усомниться решила, сама себе приговор подписала да печать предприятия поставила. Не контролируя самого себя, бросился за ней, не обращая внимания на упавшее кресло. Стерлядь едва успела до места своего рабочего дошагать, удивленно оборачиваясь.

Видели, как бешеный носорог на врага своего несется? Вот, знакомьтесь.

— Что за… — только успевает голос подать, тут же с визгом оказываясь в воздухе, а через секунду на моем плече. Реагирует на такую подставу не сразу, мне же хорошо, больше не буду отношения в кабинетах выяснять, нет уж. Нравится устраивать публичные гонения, пусть на своей шкуре их испытает на радость всех, кого достала.

— Кирилл! Поставь меня на место! — орет, по спине стуча, пока брыкающуюся выношу в коридор под изумленные взоры. Время обеда почти, люди собрались у лифтов, чтобы в столовую спустится, тут мы. Красота.

— Замолкни! — гаркаю в ответ, ладонь свою на задницу округлую приземляя, брюками обтянутую. Затихает на пару секунд, шокированная произошедшим. Судя по всему, к ней никто никогда пальцем не притрагивался, с учетом какая принцесса выросла. Ничего, все бывает в первый раз. Даже воспитательный процесс.

— Опусти на землю, — рычит, о очухалась. Быстро она, несмотря на взоры все равно гордая, вырывается, шипит, пытается даже ударить в ответ. Еще один шлепок ощутимый, иду мимо Ромки Совковина, нашего начальника экономического, взглядом нас провожающего. На ходу руку подал, пожимая.

— Кир?

— Нормально все, Ром, — улыбнулась, добычу свою, подбрасывая на плечо поудобнее. Знаю, что ей тяжело, но идти недолго, всего-то до архива.

— Что ты встал, Совковин?! — Стерлядь в своем репертуаре, могу глаза ее гневные представить, — помоги! Или уволю, сегодня же!

Новый шлепок, тихое «ой».

— Не уволит, Совок, шагай обедать спокойно, — довольно мурчу, настроение уже не такое мрачное. Убивать своего сквирда точно не буду, во всяком случае, пока.

— Ты это… — парень глаза опускает, не собираясь в наши разборки лезть, — вы там аккуратнее.

— Ага!

— Да помогите же! — вопит Маринка, обращаясь ко всем стоящим в коридоре, вновь задергавшись. Пришлось ноги покрепче обхватить, чтоб врезать мне ими не вздумала.

— Ой, Марин Марьяновна, дак дела у нас! — спохватились трое девчонок из финансового, бросаясь, кто куда. Хмыкаю, уже мягче пошлепывая по мягкому месту.

— Все Стерлядь, допрыгалась. Никто тебе не поможет, злобный маленький сквирд, — злорадно хмыкаю, чувствуя, как она по спине меня шлепает, пытаясь до задницы дотянуться. Настойчивая, однако.

— Я вас всех по миру пущу! — шипит, но уже не так активно, опасается. Ай, нравится мне во властного героя играть. Только тащить неудобно да Стерлядь что-то тяжелая.

— Отъелась, — ворчу, по лестнице спускаясь.

— Да во мне 52 килограмма, — возмущается, пока мы по этажам по ступеням скачем. Точнее я, а она на плече подпрыгивает. — Эй, не мешок картошки несешь! — вопит на очередном пролете, по спине хлопая.

— Да? — делаю удивленный вид, голосу прямо эмоций добавляя, стараясь не ржать, — а так не отличить.

— Убью, — сипит злобно сквозь зубы.

По-моему ей уже тяжело, потому нафиг этот архив. С плеча спускаю, усаживая прямо на подоконник между лестницами. Здесь как раз выхода нет, если кто выйдет, то мы точно услышим. Обе руки, ставлю по обеим сторонам от нее, между ног вклиниваясь и в глаза горящие заглядывая. Понимаю, отчего все так любят подобные сцены. И знаете что? Мне они тоже нравятся.