Молча смотрела светлыми глазами вперёд. Заметил, что потемневший взгляд, наполненный поволокой возбуждения, потух. Исчез. Она тоже почувствовала напряжение между мной и бывшей женой. Появятся ли в светло-серых сегодня озорные огоньки? Этого я не знал.
Молча припарковался, молча вошли в своё логово. И только в тот момент, когда входная дверь закрылась, а слуги, судя по тишине, разбрелись по своим комнатам, Ксюша сорвалась:
– Кто это?
Она смотрела пронзительным взглядом, желающим проникнуть чуть глубже, чем внешняя оболочка. Проникнуть в душу, высосать всю информацию и переживать ее. Нет, в любимых глаза не наблюдалось любопытства, скорее немой приказ ответить. Перенимает мои методы изъятия информации. Умная девочка. Но сейчас я не готов об этом говорить.
Опять…
Опять мысленно убегаю от ответа…
– Не говори, что не знаешь, о чем речь. Кто эта женщина?
Ксюша ни разу не повысила тон, но мне казалось, что ее мелодично-напряженный голос мог резать воздух. Без ножа. И я понимал, что в этот раз никак не отделаюсь.
Столько раз я оттягивал этот разговор, столько раз пытался убежать, лишь бы не переживать всю ту боль по новой. Но понимал где-то в глубине души, что это бесполезно. Сам хотел сблизиться с Ксюшей, научиться читать ее по глазам, но в итоге закрываюсь от неё. И дело не в том, что я не рассказал ей о Жанне. Дело в том, что умолчал о нашем прошлом.
Потому что до сих пор больно вспоминать то предательство.
– Это тяжело, Ксюш.
– Пойдем, – она взяла меня за руку и потянула в столовую. Ещё несколько минут назад обещал оттрахать ее на этом самом столе, а в итоге все полетело к чертям собачьим. Усмехаюсь. Но девушка не замечает этого, оставив меня одного во главе стола.
Ксюша ушла на кухню. Не знаю, что ей понадобилось там, но через сколько мгновений она вышагивала в своём неотразимом платье, соблазнительно обтягивающем девичью фигурку, с бутылкой «Хеннесси» и двумя бокалами.
Надо сказать, я был обескуражен ее действиями. Нет, это мягко сказано. Шокирован. Моя молодая жена невозмутимо поставила бокалы на стол и налила янтарный напиток чуть меньше половины. Одну порцию протянула мне, а другую оставила себе. Принюхалась. Мило наморщила носик.
– Не думал, что ты любишь мужские напитки, – с иронией заметил я.
– Я тоже не думала.
– К чему это?
– Так будет легче, – взглянув на меня чистым взглядом сероватого оттенка, она первая отпила немного коньяка. Опять поморщилась, но все равно не подала виду, что этот напиток ей неприятен. – Она не просто твоя бывшая жена, так?
– Да, – ответил на автомате.
– Расскажи мне, – уже не приказ. Просьба.
Впервые в жизни не я накрыл ее ладонь своей, а она. Положила свою маленькую ручку поверх моего сжавшего кулака. Пыталась успокоить, расслабить хватку, ибо костяшки практически побелели. Но далось мне это нелегко.
Именно эта девушка, которая заняла значительное место в моем сердце, сейчас понимающе смотрела мне в глаза и делала то, что, наверное, дано не каждому. Она хотела не просто помочь мне, а выслушать.
Выпил порцию коньяка залпом. Без закуски. Чувствуя приятный вкус напитка. Когда-то был его ценителем, а сейчас хотел успокоить нервы перед важным шагом в моей биографии.
В этот момент больше не чувствовал себя закрытым человеком, лидером империи, которому нужно сохранять лицо и не давать поводов для сплетен. А главное, не проявлять слабость перед конкурентами. Сейчас я был собой. Мужем этой прекрасной девушки, которая ждала от меня ответа.
И губы сами начали произносить роковые слова, после которых Ксюша, скорее всего, перестанет смотреть на меня вот так. Понимающе. Пронзительно. Она больше не окажется на моей стороне, но я имел право рассказать все.