Я тебе (не) верю

Что сейчас овладело мной? Обида или ревность? Злость или разочарование? Не могу сразу ответить на эти вопросы. Их просто не существует. Они находятся где-то далеко, пока огромный микс из вышеупомянутых эмоций заставлял меня выдумывать невесть что.

Я совсем не понимала, что Глеб забыл здесь. Почему сказал о важных делах, в то время как пошёл обедать со своей бывшей? Он же ненавидел ее, презирал, а все светлые чувства к этой женщине давно угасли. Но что, если это не так? Что если…

…Глеб соврал?

После измены Леши и подставы родителей я почти никому не доверяла. Перестала общаться с девочками из театра, контактировать с кем-либо. Даже Лидии не всегда удавалось проникать мне в душу. Глеб стал первым человеком, которому я открыла душу за столь долгое время. Тот, кому доверилась, зная, что он ни за что не предаст.

Теперь от этого мужчины можно ожидать чего угодно. Сердце твердит одно, голова другое, и только глаза не лгали. Они ясно воспроизвели картину этой парочки, у которой есть свои секреты от меня.

«Не бери в голову» – вспомнились его слова.

Ага, счаз! Триста раз не буду брать! Сегодня я устрою допрос с пристрастием. Хотел продолжения? Оно будет заманчивым, я обещаю, дорогой муженёк!

* * *

Вечер. Восемь ровно. Будильник на телефоне оповестил об этом вовремя. Завела на всякий случай, чтобы быть готовой к нужному часу, но в конечном итоге он мне не понадобился – я успела сделать свои дела гораздо раньше.

Еще несколько часов назад спешила по прохладным улицам, боялась опоздать, не успеть. Но больше меня это не беспокоило – я была готова к борьбе за правду.

Если взглянуть на себя в зеркало, то вряд ли можно узнать ту милую девочку Ксюшу, танцующую главные партии в пуантах. Сейчас в зеркале прихожей на меня смотрела распутная девица с Ленинградки. Яркий макияж, сделанный профессиональным визажистом, короткая кожаная юбка, едва прикрывающая резинку чулок, обтягивающая белая блузка.

Чувствую себя развратной училкой или того хуже – секретаршей. Но разве не этого добивалась? Наш «большой босс» любит разъезжать «по делам» с бывшими женами, оценит мои старания.

Девять часов. Его еще нет. Но я не даю себе забыться в этих мыслях. Жажда экзекуции и мести за ложь выместила все остальные эмоции. Я просто ждала. Отправила всех слуг спать, дала выходной до завтра, а сама стояла в прихожей в ожидании, когда же вернется Глеб. Наверное, заработался, бедный.

После увиденного я бы могла вернуться домой и прорыдать в подушку. Могла бы убиваться, размышлять, что сделала не так. Но это относится больше к старой Ксении Ольшанской, которая жила, не зная бед, и смотрела на мир сквозь розовые очки. Я больше не хочу плакать, не хочу страдать из-за предателей. Проще выяснить причину сразу. И отомстить, используя слабости оппонента.

Послышался шум в дверях. Звон ключей, отключение сигнализации. Вернулся. Не прошло и года! Но вместо возмущения терпеливо жду, когда он откроет дверь и зайдет, а сама готовлюсь к грандиозному выходу. Выключаю везде свет, включаю подобранную музыку, встаю в отрепетированную позу подальше от дверей. Непривычно ходить на высоких каблуках, хотя вставать на пуанты в свое время тоже было занятие не из простых.

Глеб открывает дверь. Шуршит чем-то. Но все движения мужа прекращаются, когда я включаю музыку и свет в гостиной, частично освещающий прихожую.

– Ксюша? – в его голосе слышится настороженность, но я не обращаю на нее внимания, а выхожу из подполья под удивленный темный взгляд.

– Сюрприз, – шепчу ему в лицо, подойдя вплотную кошачьей походкой.

Не ожидал. Видно по его нерасторопности. Я тоже не знала, что способна на такое. На войне все средства хороши, и это самое лучшее не мой взгляд. Самое действенное. Глеб приблизился ко мне и хотел вот-вот впиться в губы, но я вовремя увернулась и потянула в гостиную. Там гораздо удобнее, да и свет выставлен правильно.

Оставив мужа наблюдать у дверей гостиной, сама подошла к кофейному столику, расположенному недалеко от дивана и забралась на него. Извивалась в такт музыке. Сначала медленная волна всем телом, затем восьмерка бедрами, в то время как руки очерчивали мое тело и сжимали грудь. А затем резко рванула полы рубашки в разные стороны и скинула ее, обнажая упругие полушария.

Взгляд только на него, не отрываясь.

Похотливая. Грязная. Непокорная. Именно такой чувствую себя. То, кем никогда не являлась. Но на один вечер превратилась в жаждущую секса самку. И ему это нравится. Взгляд жадно раздевал меня, срывал юбку, трусики, всю лишнюю одежду. Глеб давно бы взял меня на этом самом журнальном столике, но чего-то ждал. Окончания? Нет, дорогой, тебе ничего не светит.