Я тебе не Золушка! (СИ)

— Да, извини. — Она трясёт волосами. — Я просто растерялась, честно, и не знала, как и в какой момент сказать, учитывая твой взрывной характер.

— У тебя характер — заебись. — Возражаю. — Ты могла сказать сразу. Я просто послал бы тебя на хер, и всё. Проще было бы, не думаешь?

— Нет. — Отрицательно машет головой, облизывая губы. — Не проще.

Не понимаю её реакции.

— Хорошо. — Снова поворачивается и садится прямо. — Я боялась, ясно? Вы с Илюшей так хорошо поладили… и потом его приступ купировался сам собой, без лекарств, когда ты был рядом… Я просто подумала: может, стоит дать вам шанс? Что, если твой сын действительно чувствует тебя? То, что ты не чужой, а родная кровь и… Может это не имеет смысла. Я не знаю, как ты относишься сейчас к тому, что Илюша твой, но…

— Я хотел услышать это от тебя, а нет от ебучего Олега! — Перебиваю её.

Потому что только это для меня важно.

— Особенно после того, как мы с тобой трахались всю ночь пред этим! — Пытаюсь объяснить то, что я переваривал все эти грёбанные дни. — Такое ощущение, что ты играла со мной всё это время. Что в этой папке, говоришь? Интересно было наблюдать за мной со стороны? А что ж, подойти-то не решалась? Думала, пошлю тебя на «три весёлых»? Боялась сказать о ребёнке? Я же сам ещё неопределившийся ребёнок в твоих глазах?!

Я не чувствую тормоза, мне нужно вывалить на неё всё это.

— Ты считала, что знаешь обо мне всё, даже не пообщавшись со мной толком. Кто там тебе эту инфу нарыл? Даже не удивлюсь, если мой папаша! — Неосознанно приближаюсь к ней, нависая. — Ты ничего не знаешь, Кира.

Осознаю, что уже слишком близко от её лица, хоть девушка и вжалась в водительскую дверь.

— Я бы ни за что не отказался от ребёнка. — Заверяю её. — Ни тогда, ни сейчас. Мою-то ДНК собрала для теста? Носила в лабораторию? У тебя же на всё бумажка есть… Одни только документы и файлы. Ты — робот, Кира. И дело не в страхе. Просто тебе плевать на чувства других людей.

Возвращаюсь в исходное положение, отодвинувшись от неё на менее опасное расстояние.

Даже выводя меня из себя, эта особа не перестаёт терзать все мои рецепторы и возбуждает, как никогда.

Выдыхаю так, что слышно в соседнем районе.

Тягучее молчание между нами снова возводит неприступную стену.

— А ты не видишь дальше своего носа… — Тихо произносит она.

— Поясни.

— Всё, что происходит с нами — не просто так.

— Выключи философию и говори нормально.

— А ты и вправду взрослее, чем я думала. — Озвучивает вывод. И оставляет свою фразу недосказанной. — Я же на самом деле приехала, чтобы попросить не бросать Илью. То, что мы не можем поладить, не должно препятствовать его счастью, и вы можете общаться столько, сколько мы сумеем организовать. Я хочу, чтобы у моего сына был отец, несмотря на то, что его мать не в состоянии построить серьёзные отношения.

Эта фраза из её уст звучит с горьким акцентом.

Я даже не знаю, чего хочу больше — просто трахнуть её без последствий или слушать этот хрипловатый голос до самого рассвета.

Конечно, с бухты-барахты, мы не «соединим наши руки и не пойдём в счастливый закат», но даже само то, что она приехала, даёт мне огромную надежду на какое-то решение нашей проблемы.

Мы полностью совпадаем в сексе и противоположны по жизни.

Этакое уравнение с двумя производными.

Вроде ничего сложного…

Только никак не можем прийти к общему знаменателю.

— Я хочу познакомить его со своей семьёй. — Предлагаю Кире первый шаг на пути к нашему соединению. — Думаю, они имеют право на это.

Аверина колеблется, трогает волосы, перекладывает папку с одной ноги на другую, потом поворачивается:

— Хорошо. — Соглашается. — Договоримся, чтобы всем это было удобно. Мне нужно будет освободить вечер, сам понимаешь, незнакомые люди могут его напугать, я должна быть рядом, хотя бы в первое время.

— Конечно. Мы можем созвониться и договориться о времени.

— Ладно.

Вроде бы официально разговор закончен, но я не спешу уходить.

— Кир…

— Что?

— Мы ведь снова не предохранялись.

Её глаза такие большие, когда что-то застаёт врасплох. Но только на несколько мгновений она теряет равновесие, тут же снова обретает «железную маску».

— Конечно, я не настолько безрассудна, чтобы наступить на одни и те же грабли во второй раз. Я приняла меры, можешь не волноваться.

Просто киваю.

Снова молчание разделяет салон на две половины.

Недосказанность и напряжение витают над нами, но никто не решается сказать то, что действительно важно. Без всех этих официальных эпитетов.

В принципе, уже можно прощаться, все «острые вопросы» мы обсудили, а заглядывать в папку всё равно нет абсолютно никакого желания.

Но ещё кое-что волнует меня.

Прежде чем покинуть машину, осторожно «закидываю удочку»:

— Насчёт того сообщения… Вчера…

Она смотрит мне в глаза, и от этого говорить сложнее.

— Я не имел ввиду ничего плохого. Просто лишний алкоголь, понимаешь… целый год не пил, всякая чушь лезла в голову…

— Хорошо. — Просто отвечает. — Я поняла.

— Хорошо. — Вторю ей. — Тогда… Я пойду?

— Да, уже поздно. Мне ещё Илью забирать у мамы.

— Значит, до звонка.

— Доброй ночи, Тём.

— Пока.