Я тебе объявляю дружбу, майор

Запасного белья у Мирона не было, и отсутствие трусиков и присутствие Мирона меня волновало. На ходу пытаясь натянуть футболку на колени, потопала в кухню, откуда доносились умопомрачительные запахи жареной яичницы с беконом.

Мир стоял спиной ко мне и что-то колдовал у плиты. Мышцы на его спине перекатывались в такт движениям, а я зависла на пороге, сглатывая вязкую слюну.

Мирон словно почувствовал мой взгляд, обернулся через плечо и хулигански мне подмигнул. Потом осмотрел меня с ног до головы, отчего я машинально скрестила ноги, и улыбка как-то исчезла с его лица. У товарища майора дернулся кадык, а челюсти сжались. Мирон отключил плиту и развернулся ко мне, плотоядно осматривая с ног до головы.

Сделал шаг в мою сторону, потом еще один, напоминая в тот момент кота, приготовившегося к прыжку, хищно улыбнулся и поравнялся со мной, заглядывая в глаза. Я вжалась в стену и закусила губу, чувствуя, как штормовая волна поднимается с низа живота, а все тело напрягается.

Мирон медленно оперся о стену ладонями по обе стороны от меня и провел носом по моей щеке.

– Ты пахнешь мной, Марьяна, – прошептал он, зубами прикусывая мочку уха.

Его наглые ладони вдруг оказались на моих бедрах, приподнимая футболку, а когда Мирон сообразил, что на мне нет белья, и обезумевшим, голодным взглядом посмотрел мне в глаза, мы оба слетели с катушек…

Мирон впился в мой рот поцелуем, тут же вторгаясь языком и сплетаясь с моим. Одной ладонью ощутимо сжал бедро, а другой резким движением сдернул с головы полотенце и намотал мокрую прядь волос на кулак, не позволяя ни повернуться, ни отстраниться. Да я и не хотела. Тело горело и плавилось под его напором, а я сама потянулась к Мирону навстречу, отвечая на его поцелуи с той же страстью. Крепко обняла его за плечи, словно пытаясь впитаться в него. Как-то унять ту тяжесть, что поселилась внизу живота.

Сердце обезумело и пустилось в галоп, а я слышала только отрывистое, рваное дыхание Мирона и шум собственной крови. Он целовал жадно и дико. Клеймил, явно указывая, что теперь я принадлежу ему. И я не хотела сопротивляться, признавая давнюю собственную капитуляцию.

Цепляясь за плечи Мирона, тихо застонала и прижалась еще теснее. Майор оторвался от моих губ на мгновение, а я сама потянулась навстречу, потому что мне нравились его поцелуи. Нравилось все, что он делал, и я хотела большего, потому что знала: тот пожар, что горел в моем теле, потушить мог только он.

– К чертям футболку, – прошептал Мир мне в губы, и одним легким движением стянул с меня ткань, откидывая в сторону.

Мир прошелся голодным взглядом по моему обнаженному телу, сцепил зубы, схватил меня за шею и притянул к себе, снова врываясь языком в рот. Его ладони, казалось, были везде, ощущаясь на коже каленым железом. А я потерялась во времени и пространстве, желая только одного – его во мне.

Мир провел подушечками пальцев по моей шее, опускаясь ниже. Добрался до груди и сжал полушарие, поигрывая большим пальцем с острой вершиной соска. Я дернулась, застонала и снова потянулась ему навстречу. Мир победно зарычал мне в губы, сжимая сосок двумя пальцами. Низ живота прострелило спазмом удовольствия, а я пьяно потребовала:

– Мир!

– Тихо! – велел он.

Рванул меня на себя, снова наматывая волосы на кулак, и заставил прогнуться вперед, открывая себе доступ к груди и шее. Я вцепилась ногтями в его плечи, закатывая глаза от удовольствия, когда его язык прошелся по чувствительной коже, в точности повторяя движения руки. Мирон легко прикусил сосок, тут же ударяя горошину кончиком языка, и я готова была кончить в тот момент от невероятных по остроте ощущений.

Все мое тело отзывалось на его прикосновения, каждой мельчайшей клеточкой, каждым атомом.

– Раздевайся, – простонала я, не в силах больше терпеть.

– Марьяна… – оторвавшись от моей груди, прошептал Мирон.

Выпрямился и развернул меня спиной к себе, заставляя запрокинуть руки и обнять его за шею. Обе его ладони сжали грудь, поигрывая с сосками, а Мирон машинально подался бедрами вперед, упираясь членом мне в поясницу.

Он провел кончиками пальцев по животу, медленно приближаясь к самой чувствительной точке, истекающей соками. Я закусила губу, когда пальцы Мирона раздвинули складки и прошлись по клитору, размазывая влагу. Я громко застонала и снова дернулась, когда Мир усилил нажим, подводя меня к точке невозврата.

Я сильнее прижалась бедрами к его паху и впилась ногтями в шею Мирона, ловя темные круги перед глазами. Его движения становились все быстрее, растирая клитор, а я стонала все громче, не в силах сдерживаться.

И когда горячая волна пронзила все тело и я забилась в сладких конвульсиях, Мир прижал меня к себе, аккуратно прикусывая мочку уха, добавляя масла в огонь.