Я тебе объявляю войну, девочка!

— Аглая была болезненным ребенком. Она практически безвылазно росла здесь, на свежем воздухе, — делится воспоминаниями Дмитрий, с любовью осматриваясь по сторонам. — Я направлялся в погреб за вином. Вы идите пока к мангалу, подкрепимся перед банькой.

Злобин медлит, доставая из кармана блейзера сигареты, и закуривает, отсутствующе глядя ему вслед.

— Не знала, что вы с братом помирились.

Вадим недовольно дергает уголком губ.

— Мы не мирились.

— Прости, не так выразилась. — Закатываю глаза. — Не ожидала, что вы продолжаете общаться.

— Мы не общаемся. Эта инфа от безопасников.

Докурив, Вадим ведет меня к крытому павильону с удобными диванчиками, расположенными полукругом вокруг очага. К моему приятному удивлению, мы оказываемся не единственными гостями и, перезнакомившись со всеми, в разговоре немолодых чиновников и их половинок почти не участвуем.

Из молодежи здесь присутствуем только мы и Аглая, меланхолично листающая у очага какую-то книгу. Впрочем, о ней я благополучно забываю, едва становится ясно, что Вадим не собирается посещать баню с мужчинами. Он практически не ел, совсем не пил и теперь без конца курит, прожигая меня уже знакомым, немигающим взглядом.

Глава 37

Это ж надо было так встрять?!

И ведь знала заранее, куда едем. Оделась максимально просто и бесформенно. А тут… баня! И мы вроде как почти женаты, начну упираться — никто не поймет. Возникнут вопросы, очень неудобные. Не вариант.

С другой стороны, скажи Вадиму сейчас, что я его не хочу, он только поржет ехидно, и с двойным удовольствием отправит раздеваться. Будет пожирать глазами своими бессовестными, и попробуй тут удержи голову на плечах. Уже пыталась. Не слишком-то получается. Тоже не катит.

Мне срочно нужно куда-нибудь отлучиться и переждать момент, не вызывая подозрений.

Если Аглая обо всем догадается и вобьет себе в голову, что я встала между ней и Славой, с такими связями мне в городе не жить. Как минимум из универа пробкой вылечу…

— Я в туалет, — бросаю тихо Вадиму. Выражение его лица становится испытывающим.

Спустя пару нервных мгновений тень недоверия в серых глазах сменяется скукой. Злобин милостиво кивает, и мой пульс выравнивается при виде того, как линия его губ снова приобретает надменный излом.

Самое паршивое: напоследок он окидывает меня пронизывающим взглядом — сверху вниз и обратно, явственно давая понять, что он мысленно уже раздел меня и теперь жаждет повторить это в реальности.

Угораздило же меня приглянуться такому маньяку.

Затаиться в доме — все, на что хватает моей фантазии. Актриса из меня никудышная, недомогание сыграть не получится, а калечить себя, накачиваясь спиртным, даже во имя принципов не хочется.

На первом этаже нахожу хозяйку. Она прощается с подругами, которые, дождавшись из бани мужей, начинают потихоньку разъезжаться.

Похоже, с ночевкой здесь гостим только я и Злобин.

— Вот ты где прячешься!

Сзади подкрадывается Аглая. Она тоже не пила, но глаза сверкают как от хмеля.

Опускаю взгляд на ее пальцы, вцепившиеся мне в локоть мертвой хваткой.

Прикусываю губу. У меня когнитивный диссонанс. В ее изящных руках за весь вечер не побывало ничего тяжелее книги, а силы будто железо таскает.

— А есть от кого? — Смотрю ей в лицо.

— Тебе лучше знать…

Мое сердце обреченно вздрагивает в груди от жирного подтекста.

— Как знать… — недоговариваю ей в тон.

Передо мной словно какая-то новая Аглая. Не то, чтобы мы были хорошо знакомы. Но конкретно этой я бы десять раз подумала, стоит ли переходить дорогу.

— Ты чего так напряглась? — Она без усилий считывает мою настороженность.

Мы начинаем привлекать к себе внимание.

— От переутомления, — смеюсь примирительно. — Знаешь же, как оно бывает перед сессией. Все мысли в конспектах и вздрагиваешь на каждый звук.

— Пошли, покажу тебе место, где можно нормально расслабиться. Если уж настроилась на релакс, то делай это подальше от мужчин. А качественный отдых, между прочим, необходим для работы мозга. Передышка нужна в первую очередь!

Так. Что-то мне подсказывает, у нас назрел непростой разговор.

С моего немого согласия Аглая выводит меня к обшитой деревом постройке без окон.

— У меня с собой нет купальника, — хмурюсь, замирая в предбаннике.

— Хочешь, я тоже свой сниму? Сравняем положение, — предлагает она беззастенчиво и, как мне кажется, на полном серьезе.

— Нет, не нужно, — заверяю торопливо, пока верх от ее белого купальника не отправился на вешалку вслед за свитером.

— Да не робей так, приставать не буду, — мелодично смеется Аглая. Как будто уши мне царапает хрустальной крошкой. — Ты, конечно, ничего, но я по мальчикам. Просто… Познакомиться поближе хочу. Вот. Мы же скоро должны породниться.

Я снова ничего не отвечаю. С намеренной медлительностью расшнуровываю кроссовки, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Угрозы не чувствую, но и интерес ее… нездоровый.

Из одежды оставляю только хлопковые слипы. На бюстгальтере стальные вставки, обожгут.

Когда я вхожу в баню, Аглая уже сидит на нижней полке, обняв руками правую ногу и устроив подбородок на колене. От неприкрытого любопытства в ее взгляде желудок сводит.