Я тебе объявляю войну, девочка!

— Я сам решу, куда мне. А ты принеси… — тычет пальцем наугад в меню и заодно в мое подневольное положение. — Сырные шарики с брусничным соусом.

Отхожу от столика на ватных ногах. У меня натурально дрожат колени и сильно сохнет в горле… После общения с ним все время испытываю нечто вроде похмелья.

Передав заказ повару, опрокидываю в себя треть бокала неразбавленного рома. Если администратор увидит, меня за такое уволят. Плевать. Подозреваю, сегодня это неизбежно.

Как же меня колотит! Впервые пробую спиртное, а изменений ноль. Какой же мудак этот Вадим!

Ну да, конечно, будет ему какая-то безмозглая обслуга вякать и что-то трындеть! Конечно, мы будем недовольные. «Избранный», мать его!

Да какое он вообще имеет право, а? — выхожу из себя.

Меня до колик в кончиках пальцев бесит этот непробиваемый черствый сухарь.

Никогда еще мой путь с подносом до столика не был настолько стремительным.

— Ваш заказ! — сорвавшись на крик, впечатываю в наглую рожу тарелку.

Глупо, знаю. Это жест безысходности, жест недостатка выдержки и аргументов. Роспись в собственной неуравновешенности. Но хоть на несколько секунд чувствую себя отмщенной, и это перекрывает все минусы.

Глава 6

Вадим оказался мстительным. Я, конечно, понимала, что не состоялась даже как обслуга, когда растягивала по его лицу бруснично-сырную маску, но я просто выпала в осадок, от его реакции.

Нет, Вадим не кричал, не требовал меня четвертовать, он сделал всего один короткий звонок. А через десять минут я уже ехала в полицейской машине! И это еще полбеды. В отделении полиции мой телефон отобрали, а меня закрыли в вонючей камере за решетчатыми дверями возле дежурки.

Абзац! Нахамил мне, фигни всякой наговорил, а закрыли в итоге меня. Потерпевший чертов! Ладно, заслужила. Так ведь он сам довел! Только камеры в баре звук не пишут и на записях Вадим ведет себя прилично, галантно даже! А от меня еще спиртным несет…

Вот это сестра удивится… Мне так стыдно в жизни не было! Я уже волосы распустила, чтобы только спрятать лицо и, упаси боже, не попасть в телевизор. Злобин — персона в городе известная, «прославиться» можно запросто.

Это еще повезло, что я тут заперта одна. Запашок стоит, будто здесь отжималась потная команда футболистов, если меня все же вывернет завтраком, хоть никто не увидит.

От холода стучат зубы. Хочется стянуть куртку и укрыть ноги в тонких колготках, но блуза моя не сильно плотнее. Пока есть силы, хожу по периметру камеры. Обшарпанная скамейка вызывает чувство брезгливости. Ветер, как бы сочувствуя, стонет под карнизом. Где-то вдалеке за стеной сквернословит герой боевика. Звук шагов убаюкивает. Это плохо, ноги после рабочего дня гудят, надолго меня не хватит. А вот чеканный топот, идущий с коридора — это хорошо. Попробую выпросить стакан горячего чая.

То, что моим жизнеутверждающим планам хана, становится очевидно, едва за шарообразным дядькой в форме замечаю сухопарого Злобина.

— У вас пять минут, — сообщает дежурный, прежде чем покинуть нас.

Я так и застываю в шаге от решетки.

— Приперся, пижон… — констатирую презрительно. — С брусникой на бровях ты был как-то приятней.

Харизматичный гад, между прочим. Несмотря на барские замашки он, наверное, от дам отбоя не знает. Интересно, у Вадима есть женщина? Как она его терпит с таким характером? Хотя нет, даже неинтересно…

— На редкость паршивый соус. В мусорном пакете ему самое место, — так буднично сообщает он, как будто мы под ручку на площади гуляем. — Холодно. Ты здесь до утра примерзнешь к лавке.

— Пришел поговорить о погоде? — усмехаюсь, напряженно наблюдая за его рукой, нырнувшей в карман пальто. Честно, не удивлюсь сейчас и пистолету.

Но он всего лишь достает мобильный телефон, принимает звонок, кого-то недолго слушает без тени эмоций. Бросает сухое «это твои проблемы, я сказал — делай».

— Можно мне тоже позвонить? — спрашиваю в надежде извлечь хоть какую-то пользу от его визита. Номера Славы наизусть, конечно, не помню, но в телефоне брата он точно должен быть забит.

— У тебя вроде было право на один звонок?

— Не дозвонилась, — произношу, опуская взгляд в пол.

Неприятно признаваться, что отец опять лыка не вяжет, а сестра сейчас, наверное, где-то, где громко играет музыка и беззаботная жизнь бьет ключом.

Злобин просовывает руку через прутья решетки.

— Возьми.

Вот так просто?!

Лицо Вадима не выдает абсолютно ничего, кроме сосредоточенности, но я уже примерно представляю, что он за человек. Такого одним потупленным взором и дрожащей губой не проймешь.

Глава 7

— Время, — поторапливает Вадим, напоминая про выданный дежурным лимит. Но в последний момент с ублюдочной ухмылкой отдергивает руку. — Кстати, поговаривают, мой брат тебя дома искал. Не нашел. И с работы ты сегодня упорхнула пораньше, не одна, представляешь? Бесится страшно. Его из клуба недавно вместе со всей тусовкой выперли. Наверное, Слава пока не теряет надежды увидеться. Он у меня вообще пацан наивный. Обидно будет в свой день рождения не получить ни внимания, ни подарка… Поздравить хоть успела?