Я тебе принадлежу

— Недавно догадалась родная моя, — тихо говорит, подняв руку и заправив выбившую прядь мне за ухо. — Тогда, когда рассказала о Чернышёве и увидела дикий страх в глазах твоего мужа. Просто так бы он не признался. И не испытал ужас. Просто так в таком не признаются. Он любит тебя, дорожит тобой, боится потерять, но и обманывать тебя не хочет.

— Я знаю. Он самый лучший, мам, — произношу голосом, полным слёз радости и счастья. — Почему ты мне не сказала?

— Боялась, что ошиблась, — отвечает и я понимаю её. Прекрасно понимаю. — Не хотела верить в то, что это ты, чтобы вновь не обжечься, если это окажется неправдой. Знаешь, сколько раз я была в детском доме в тайне от Семёна? Нашла сотни девочек твоего возраста и все они были не ты… Я нанимала даже частного детектива, пока однажды он не подтвердил, что ты мертва. Думаю, Николай его купил, и я поверила. Я очень виновата перед тобой, что тогда поверила в твою смерть, девочка моя. Но… каждый раз, когда я тебя видела, мне хотелось верить, что ты моя Николь. Ты же… такая нежная, красивая, добрая и жутко родная.

— Папа называл меня Николь. Я всегда не понимала почему он меня так называет, если моё настоящее имя Вероника. Оказалось, ты так хотела, — проговариваю и начинаю реветь. И тут дело вовсе не в том, что я наконец призналась. Гормоны шалят не на шутку. — Мам, мы столько времени потеряли.

— Ну всё, прекрати плакать, — строго просит. — Я сейчас сама разревусь. А мне нельзя, дорогая. Пощади маму.

— Почему нельзя? — спрашиваю, обеспокоившись, что она болеет. У неё что-нибудь серьёзное. И я, только обретя маму, потеряю её.

— Дура я старая, но счастливая, — отвечает с улыбкой на губах. — На днях я узнала, что малыша жду. Срок маленький, но это точно ребёнок. Врач подтвердил. И теперь боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы не потерять малышку или малыша. Поздняя беременность как-никак. Но самое удивительное, что срок совпадает с тем временем, когда я поняла, что нашла тебя. Чудо. Двойное, — говорит и, не выдержав, начинает плакать со мной от радости.

— Беременна? О боже, — восклицаю и тянусь к её животу. Пусть он и маленький, но там кроха. Моя сестра или брат. Я обрела наконец семью. Нет, у меня она и раньше была, но сейчас она стала больше и сильнее. — Семён знает?

— Ещё нет, — выдыхает.

— Мам, а ты понимаешь, что Семён знал о том, что я жива? Не вини его прошу… Он хороший. И заслуживает прощения и вашего малыша.

— Я догадываюсь, — заговаривает и, вздохнув, начинает говорить то, что я бы и сама сказала. — Но это не имеет значения. Я знаю мужа очень долго, и ни разу он не делал ничего без причины. И думаю и тогда у него были причины молчать о тебе. Да и к тому же он сам привёл тебя в наш дом. Я слишком доверяю и люблю своего мужа, чтобы из-за одной ситуации разрушить всё. Да, поначалу, когда я догадалась, я злилась на него. Срывалась без причины. Но, а потом… поняла. Он делает меня счастливой и сделает всё, чтобы я и дальше была самой счастливой женщиной. Он недостоин того, чтобы отвечать за ошибки твоего отца. Да, он молчал. Виноват. Но… ты рядом со мной, и я не собираюсь омрачать самое лучшее время в своей жизни ссорами и скандалами с мужем.

Кажется, я стала похожа на маму. Мы обе можем дуться на мужей, но стоит подумать чуть дольше и понимаем, что смысла в этом нет.

Да и вообще зачем тратить жизнь на негатив, если можно веселиться, радоваться, развлекаться и тонуть в мире любви?

— Он хороший, мам. Замечательный. Не дуйся на моего отчима, — начинаю, улыбнувшись. Да, пожалуй, называть Семёна — папой или отчимом я смогу. Он берег и любил мою маму. Не давал ей совершить ошибки и делал счастливой. — И отца своего будущего ребёнка, — проговариваю, поглаживая её живот, улыбнувшись от мысли, что рожать мы, кажется, будем в одно время. — И дедушку моего, — добавляю, притронувшись к своему. — Но тсс! Я ещё не придумала повод сказать Максу. Знаешь только ты, я и мой врач.

— Ой, Ника! — восклицает, заплакав. — Поздравляю… это получается моя внучка? Или внук? — тянется к моему животу. — Ты и я… беременны. Ох… Я ошиблась. Тройное чудо свалилось на мою голову. Я так счастлива, девочка моя. У меня… внук или внучка… ты только подумай. О боже!

— Внучка, — отвечаю, улыбнувшись. — Я прям чувствую, что это девочка. Постоянно хочется цветы нюхать. И бесконечно розовое покупаю.

— А я ещё не знаю. И не чувствую, кто у меня, — выдыхает печально, а затем решительно вытерев слёзы, заявляет. — Ну, всё! Успокоились! Всё хорошо! Мы рядом! Мы счастливы! И у нас есть маленькие секреты, которые скоро будут известны всем. Но пока тсс! Мальчики идут! Устроим им весёлые деньки. Пусть запомнят наши беременности надолго, — коварно потирает ладошки. — А на Семёна я, пожалуй, немного подуюсь. А то баню достроить надо, а он… Чувство вины лучший мотиватор, девочка моя. Запомни. И пользуйся. Но не злоупотребляй. Только в мирных целях.

Глава 64. Макс

— Я согласен на твоё предложение, — заявляю Адаму, вызвав его к себе в кабинет с утра пораньше.