Я тебе принадлежу

Но стоит мне оказаться на противоположном краю, как меня сначала хватают за ногу, а затем и за бедра, возвращая обратно к ревнивцу, который обиделся на мою выходку. Только вот я ни о чем не жалею. Ни капли. Мне понравилось видеть, как он ревнует, да вообще приятно, хоть и эгоистично. Видеть, что ты не безразлична человеку, хоть он постоянно доказывает свою любовь, для меня слаще мёда.

— Я настаиваю, ведьмочка, подумай, — тянет самодовольно Макс, поняв, что я в его руках, и мне никуда не деться уже от него. — Хорошо подумай. Так, чтобы потом такое говорить не хотелось, — говорит зло, но его слова и интонация не совпадают с действиями.

С нежными, возбуждающими прикосновениям и поглаживания ягодиц, бёдер, ног и части спины. Словно кошка, я выгибаюсь в его руках, чуть ли не мурлыча.

— Но я ведь твоя жена в итоге, — пытаюсь оправдаться и перевернуться, чтобы увидеть его взгляд.

Но мне не дают сдвинуться даже на сантиметр, продолжая ласкать меня обманчиво нежно, особенно в сочетании с его недовольством.

— Зачем ты ревнуешь меня к моему прошлому? Представь, если бы я тебя ревновала к твоим предыдущим многочисленным девушкам? Только нервы себе трепать. Я твоя и только твоя, Макс.

— Это называется эгоизм и собственничество, жена моя, — рассказывает он. — Знать, что ты у твоей любимой женщины первый и физически, и духовно, иногда покруче мощного оргазма. Понимать, что именно ты ее всему научил, отблюбил каждый сантиметр, Научил любить и вылюбил так, что она теперь, как нимфоманка, желает тебя до искр в глазах. Понимать, что больше никто и никогда не касался твоего сокровища, — проговаривает он, уткнувшись возбужденным пахом мне в пятую точку.

Затем нагнувшись, Макс залезает рукой под майку, лиф, чтобы добраться до сосков, доказывающих мое не менее спокойное состояние.

— Нигде, — шепчет муж, облизнув ухо, проложив языком дорожку вниз к шее. — Не здесь, — его рука сжимает одну мою грудь. — Не здесь, — произносит, положив вторую руку мне на место уже насквозь мокрых трусиков. — И даже не здесь, — добавляет нежно поцеловав затылок.

— Макс, ты озабоченный, — говорю я, пытаясь сохранить хладнокровие, но предательский стон меня выдаёт.

— Только теперь поняла? — удивленно спрашивает Максим, укусив за мочку уха, так и не давая мне отползти или хотя бы перевернуться. — Если да, то ты еще очень многого обо мне не знаешь. Но я могу тебе приоткрыть занавесу своих тайн прямо сейчас.

— Ну, я не знаю, — наигранно тяну. — Дай подумать, а надо ли оно мне?

— Надо, надо, — отвечает он за меня. И, перевернув меня на спину, хватает за штаны и тянет их на себя, оголяя нижнюю часть моего тела. — Очень надо.

— А может…

— Не может, — перебивает меня Макс, обдав строгостью. — Будешь потом знать, что будет, если со мной играть, ведьмочка.

— Мне что, и слова теперь сказать нельзя? — возмущенно интересуюсь и, поймав его кивок, обижаюсь еще сильнее. — Ну, так вот! У меня болит голова! Впервые! Ничего не будет! Никакого секса! Бунт!

— Я знаю отличный способ ее вылечить, — не успокаивается муж, продолжая меня терроризировать.

— Не будет! — заявляю я, и в подтверждение моих слов по дому разносится дверной звонок. — Оу-оу! Кажется, у нас гости, и нам надо прерваться…

— Или мы можем забить на гостей. Нас нет дома… Мы с мальчиками уехали в парк.

— Макс!

Глава 68. Ника

— Ника! — доносится голос моей мамы с нижнего этажа. — Ника, Макс, вы дома? Ребята!

— Видно, не судьба нам притвориться, что мы не дома, — злорадно говорю мужу, также весело ему улыбаясь.

— Ага, — соглашается он, но как-то не обречённо, а безразлично. Протянув руку к моей голове, Максим лохматит меня и, наконец, отпускает, довольно посмотрев на моё гнездо из волос, который сам и сделал. Отомстил так отомстил.

— Зачем, Макс? — возмущённо спрашиваю я, по пути к выходу из спальни пытаюсь поправить этот ужас и сделать более-менее нормально для приёма мамы и отчима.

— Давай, давай, ведьмочка, — торопит он меня, в несколько шагов оказавшись рядом. — Вторая ведьма из твоего шабаша пришла к тебе на помощь. Не заставляй её ждать. Улетит ещё, а ваш коварный план оставить меня неудовлетворённым не удастся. Ужас, скажи?

— Ты уже её ненавидишь? — я вопросительно вздёргиваю бровь, с улыбкой посмотрев на этого ценителя ведьм. — Как истинный зять?

— Приходится. Иначе никак. Закон супружеской жизни, — шутливо проговаривает Макс, пожав плечами. — Шучу! Я уважаю её и люблю, потому что она подарила мне тебя. Иди давай к матери. Сейчас уйдут, подумав, что нас нет.

— Ты иногда такой милый, — влюблённо произношу и, быстро чмокнув его в щеку, спешу к маме.

Быстро бегу по лестнице вниз на первый этаж, почти сразу же заметив вначале Семёна, а затем и одного из самых дорогих мне сейчас людей. Ещё раз на всякий случай поправляю одежду, волосы и только потом окликаю их.

— Мам, Семён, мы тут!