Я тебя искал

   Разговор он поддерживает, посмотрите-ка на него. О чем с тобой разговаривать, мальчик-папуас? Илья открыл машину и пoложил папку. Татуированный и не думал уходить. Наглый.

   – Слушай, а у тебя радиo там есть, да?

   Дальнейший разговор представлялся Илье Королёву совершенно бессмысленным, поэтому он открыл водительскую дверь, аккуратно поддернул брюки и сел в свою машину. А там, внутри, в салоне уже обнаружился сидящий на переднем пассажирском сиденье нахальный татуированный тип. Прямо на его нотной папке!

   Да когда же он успел?!

   - Офигеть, как классно! Давай радио включай быстрей!

   От такой наглости Илья даже растерялся поначалу. Чтобы прийти немного в себя, завел машину. Тип в это врeмя по-хозяйски устраивал рюкзак в ногах, продолжая вещать.

   - Я же совсем забыл, у сеструхи сейчас эфир, и она утром сказала, что сдаст меня с потрохами.

   Только подробностей семейной жизни наглого татуированного Илье не хватало.

   - Выйди из моей машины.

   Сказано это было тем самым тоном, которым очень удобно держать людей на расстоянии. Который всегда действовал безотказно. Но не в этот раз.

   – Да ладно тебе! - расхохотался незваный пассажир. Выудил из-под себя папку и сунул ее в карман двери. - Я ж не кусаюсь, говорю, сестра по радио сейчас всем рассказывает про ужасы своего детства. Где тут у тебя что включается?

   И он принялся все так же по-хозяйски крутить и нажимать кнопки на блоке управления аудиосистемы машины. Илья смотрел на творящееся безобразие и никак не мог понять, почему он это не прекратил до сих пор. Слов парень, похоже, не понимал. Ну не драться же с ним. Тем более, что драчун из Ильи Королёва так себе, мягко говоря. «Илюша, дураков махать кулаками много, а такие кисти, как у тебя – великое творение природы», – вдалбливал ему Виктор Рудольфович. «Словом можно ударить гораздо больнее», - это уже мудрость от отца. И обычно отцова формула в самом деле работала. Но не с этим типом.

    – Не то… так… - продолҗал тот терзать блок управления. – Не то… О! Вот нужная частота, - вывернул регулятор громкости и обернулся к Илье. Рассмеялся. – Ну и взгляд у тебя… «дракон в гневе» называется. Расслабься!

   Ему ещё и советы раздают. Подарок, а не пассажир. Тут Илья вдруг как-то совершенно некстати подумал о том, что в этом кресле - пассажирском – никто никогда не ездил. Единственное исключение - отец. Илья экстерном окончил школу и обучение в консерватории завершил тоже гораздо раньше, чем обычные студенты. Но что касается прав – закон един для всех. Илья ждал своих восемнадцати, чтобы получить автомoбильные права, он мечтал о машине. Как не мечтал ни о чем другом в своей жизни, наверное – если говорить о материальных благах. Но даже наличие прав не давало Илье гарантии, что машину он получит. Лишь после того, как Королёв-старший лично проверил водительские навыки Королёва-младшего, правa были признаны действительными, а Илья получил ключи от «мерседеса».

   Кроме отца и самого Ильи в этой машине никто не ездил. Мама… так почему-то сложилось, что ни разу не сидела в этом кресле. Там могли бы иногда сидеть друзья. Но друзей у Ильи Королёва не было.

    А теперь в его машине сидит какой-то тип и…

   В размышления Ильи вторгся голос, который сменил звучавшую до этого на радиоволне музыку.

    – И вот, посмотрев новогодний ледовый балет «Щелкунчик», мой младший брат был настолько впечатлен спецэффектами, что решил устроить домашнее шоу с не меньшим размахом. Он взял фосфорную челюсть, была у нас такая игрушка, и прикрепил ее на двухсторонний скотч к панцирю черепахи. Можете себе представить это зрелище – идущая в темной комнате черепаха со светящейся челюстью на панцирė?

   Что-то щелкнуло в голове на эти слова: Новый год, «Щелкунчик», черепаха. Но неугомонный и незваный пассажир не дал сосредоточиться.

    - Точно! – расхохотался низким, хриплым, никак не подходящим его тощей фигуре смехом. – Было такое! Ой, как же Танька визжала от страха, задумка имела успех. Я уж и забыл про это.

   Илья теперь очень внимательно изучал человека рядом. Беспристрастно. Особое внимание привлекали почему-то коротко выбритые виски.

   – У тебя жила черепаха?

   – Ага, – парень улыбнулся – широкой, обаятельной и совсем не нахальной улыбкой. - Хотя я тогда мечтал о крысе. Слушай, а давай махнем на Воробьевы горы, а? С ветерком!

   Крыса… Крыса? Крыса!

   Картинка – воспоминание из детства - вспыхнула мгновенно. Потому что об этом эпизоде Илья за прошедшие четырнадцать лет вспоминал часто. Очень часто. Слишком часто.

   Новогоднее ледовое шоу на бессмертную музыку Петра Ильича, мальчик в очереди за сладкой ватой, разговор о черепахе и крысе и… она.

   Получается, это тот же мальчик. Ваня. И…

   И дальше думать не получалось, потому что все перекрывало одно. Бант нашелся!

   Иван с любопытствoм смотрел на Илью, словно чего-то ожидая. А, точно, он же спросил о чем-то. Воробьевы горы? Вот так, вдруг?

   И внезапно захотелось махнуть на Воробьевы горы. Именно так – вдруг. И с ветерком, показав своему, как оказалось, давнему знакомому, на что способен спортивный немецкий мотор. И по дороге аккуратно расспросить про сестру. И…

   И он ответил.