Я тебя купил

Он больше ничего не говорил, заблокировал дверь, но все же развернулся. В больнице Олега и остальных мы отыскали быстро. Кира уже увезли в операционную и уже то, что довезли его живым, давало надежду. Саша держался в стороне, ему явно все это не нравилось, он все еще был зол. Прошло несколько часов прежде, чем из операционной вышел врач.

— Как он? — я подскочила со своего места.

— Мы сделали все от нас зависящее, — сухо, без единой эмоции ответил доктор, — если переживет эту ночь, то выкарабкается.

Я выдохнула, уткнувшись лицом в ладони, отвернулась к окну. По крайней мере операцию он пережил. Почувствовала, что она мое плечо легла чья-то теплая ладонь, подняла голову, рядом стоял Саша.

— С ним все будет хорошо, — пообещал он и в его взгляде что-то изменилось, не было там больше той ненависти и презрения, вообще, кроме боли ничего не было. Хотела было уже сдаться, объясниться, не могла смотреть на него такого, когда он злился было легче, а сейчас он мне душу рвет, но не успела и слова вымолвить, как до меня донесся голос Грома.

— Какого хрена, — произнес он и мы с Сашей обернулись. В коридоре помимо нас теперь было еще трое мужчин, и они неумолимо приближались к нам. Все трое высокие, подтянутые, примерно одного возраста, в классических белых костюмах, идеально подчеркивающих статную фигуру. Олег тем временем сделал несколько шагов назад, заслоняя меня собой, перевела взгляд на Сашу, тот будто призрака увидел. Смотрел в упор на одно из незнакомцев, того что шел чуть впереди остальных — высокий брюнет, со светло карими глазами, правильными, нет не так, идеальными чертами лица, мужчина был просто невероятно красив.

— Аид, — ошарашено прохрипел Саша, явно узнав в незнакомце старого знакомого.

— Командир, Гром, — кивнул тот, — рад снова вас видеть, жаль, что при таких обстоятельствах.

Глава 28

Авдеев

На третий день пришел в себя, злость и ярость никуда не делись, но хоть сдохнуть больше не хотелось. В ту ночь вырубил телефон, чтобы не было соблазна, знал, что если случится что-то из ряда вон, то Грому об этом сообщат. Все три дня я провел в доме Громовых, обычно доброжелательная и гостеприимная Инга, все это время смотрела на меня волком, изредка бросая в мой адрес язвительные замечания.

— Мне надоело, сейчас мы завтракаем и едем в поселок, — поставил меня перед фактом Гром. Еще бы ему не надоело, два дня я безбожно бухал и только сейчас пришел в себя, — и слышать я ничего не хочу, ты с ней поговоришь.

Не стал возражать, во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, в чем-то он был прав, мне нужно было услышать это от нее, чтобы окончательно убедиться в том, что ни хрена я не ошибся.

Мы уже подъезжали к поселку, когда у Грома зазвонил телефон, с каждой секундой его лицо становилось бледнее.

— Их нашли, — произнес он, сбросив вызов.

В этот момент мне показалось, что весь мой мир рушится в считанные секунды, я спрятал ее у черта на рогах, а этот ублюдок все равно нашел. Долбанные три недели я гонялся за тенью по столице. У меня даже не было уверенности в том, что Граф в Москве, но Дима от чего-то уверен был.

Я побывал у каждого, хоть как-то связанного с Воронцовым, криминального деятеля столицы, искал, платил, носом, млин, землю рыл, но ничего не нашел, он каждый раз ускользал от меня. Сделаю шаг, а он уже на два впереди. Я не понимал его игру, зачем сначала пытаться меня убить, а после взять и испариться. Последним я посетил Черноволосого — человека, знающего все и обо всех, одному дьяволу известно, как Диме удалось выйти на него и организовать нам встречу, но даже он ничем не сумел мне помочь, лишь пообещал сделать все, чтобы до Графа дошел слух о том, что с ним хотят встретиться. О том, что я скорее хочу пустить ему пулю в лоб, решил умолчать.

И вот спустя три недели он объявился и добрался до нее, найду и придушу ублюдка, если хоть волос с ее головы упадет. Олег мчался на максимальной скорости, но этого было чертовски мало, была важна каждая долбанная секунда. Я вдохнуть толком не мог, пока мы не остановились у дома, по всюду слышались стрельба и грохот, не помня себя от страха, выскочил из машины и рванул к дому, в тоже время на крыльце показался какой-то урод, держащий мою девочку.

— Отпусти ее, — в глотку готов был ему вцепиться, медлил лишь потому что не хотел ей навредить.

— Не рыпайся, Авдеев или она сдохнет, ее желательно привезти живой, но не обязательно. Опусти ствол.

«Ублюдок».

До этого момента я был уверен в том, что Воронцову она нужна живой, а теперь эта уверенность испарилась, по глазам видел, что эта падаль не блефует.

— Ничего не бойся, Котенок, — подмигнул ей, а этому башку я лично прострелю.

— Заткнись и положи на землю ствол.