Я тебя найду… (СИ)

Но крови совсем не было. Ни струйки, ни капли. Красная субстанция, основа жизни, должна была хлестать из ровных сечений и смешиваться с тёплой озёрной водой, ещё мутной от произошедшего. Но этого не наблюдалось.

Марийка на всякий случай перетянула одну Пашкину ногу, чуть ниже колена, и хотела помочь ему подняться — хотя бы на четвереньки. Но парень жестом показал, что не нужно этого делать, и на коленках пополз к машине. Он забрался на заднее сиденье и пролепетал:

— Ничего не понимаю…

— Я тоже, — отозвалась Марийка.

Она оглядывала пляж, забросанный содержимым озера, пытаясь что-то обнаружить. Но вокруг валялась лишь засыхающая от зноя тина и много дохлой рыбы. Причём встречались бесхвостые рыбёшки, а у некоторых отсутствовали головы.

«Прожорливые птицы…»

— Ты ищешь мои ноги? — спросил Пашка. Чувствуя абсурдность вопроса и вообще всей ситуации, он попытался улыбнуться, но это не очень получилось. — Их можно было бы пришить обратно, — рассеянно закончил он.

Выглядел парень обычно. Разве что лицо было неестественно бледным. Почти таким же как у Сфинкса, который загадочно смотрел сверху…

III

Отсутствующее так и не нашлось.

«Девятка» тряслась по бездорожью. Египетская Сила уже исчезла из зеркала заднего вида. Белый гравий узкоколейки сзади поднимал пыль, а спереди ослеплял глаза. Но Марийка его не замечала, вцепившись в маленький спортивный руль. Все мысли были о Пашке, о происходящем. Телефон в этих глухих местах не работал, и нужно было скорее добраться до города, до больницы.

— Мне совершенно не больно! — твердил Пашка с заднего сиденья, дотрагиваясь до тех мест, где теперь заканчивались его нижние конечности. — Но я чувствую их, могу шевелить пальцами.

Он по-прежнему был в одних плавках. Ремень, перетягивавший икроножную мышцу, был снят. Тонированные стёкла делали кожу его тела смуглой, но справиться с белизной лица так и не могли.

— Наверное, это фантомная боль. — отозвалась Марийка. — Я где-то слышала про это. Человек с ампутированной конечностью долгое время чувствует свою целостность. Может, с тобой то же самое…

Она пожалела, что сказала это. Она вообще не знала, как себя вести, что говорить. Хотя и не задумывалась об этом — сейчас ею руководствовал шок.

— Нет, Ма. Здесь другое. Я не могу объяснить… Я дотрагиваюсь до… до этих мест, и не чувствую прикосновений. Но в то же время я ощущаю свои ноги. Только не вижу их… И где кровь? Почему я не измазал ей сиденье?

Не укладывающиеся в голове факты придавали всему происходящему какую-то ужасную и непостижимую загадочность. Версий было много, но каждая была как айсберг: видимая часть его состояла из ответов, а невидимая — из вопросов.

Это воскресенье они должны были провести вместе, наслаждаясь друг другом, что последнее время удавалось довольно редко. Марийка сама была инициатором этой «вылазки в далёкий от цивилизации мирок», как она назвала это мероприятие. И ничто не предвещало беды. Даже все интернетовские синоптики сошлись на том, что этот день будет самым жарким днём лета. После пляжного пикника они планировали зайти в одну знакомую кафешку, именно там Марийка и хотела открыть своему Пашке сногсшибательный секрет.

Когда теперь это произойдёт? В больнице, у кровати, у инвалидного кресла? Марийке хотелось гнать эту мысль, так же как она гнала «девятку».

Она взглянула через плечо на Пашку. Он дремал, положив под голову туристическую сумку и согнув ноги в коленях. Обе ноги срезанными частями упирались в сиденье.

«Как ему не больно? Господи, помоги…»

Марийка остановила машину, укрыла полосатым пледом тело своего парня и вновь нажала педаль газа.

IV

Стоянка приёмных покоев городской больницы была пустой. Девушка припарковалась, вышла из машины и открыла заднюю дверь, за которой по-прежнему сопел Пашка, укрытый пледом. Он выглядел умиротворённым, что было очень неуместно — по крайней мере, так подумалось Марийке. Ещё недавно согнутые в коленях ноги были уже выпрямлены.

Она одёрнула плед.

Тысячи мелких мурашек ужаса острыми лапками пробежали по её позвоночнику и обосновались на затылке. Она невольно громко всхлипнула, не веря своим глазам.

Ноги были выпрямлены только потому, что они оканчивались там, где должны быть колени — теперь Пашкины конечности стали ещё короче.

Она тихо прикрыла дверцу, снова села на водительское место и опустила тяжёлую голову на руль. Чёрные кудряшки обвили его пластиковую поверхность. Мыслей было много, и в основном они были паническими.

«Да что происходит, чёрт дери! Что за шутки! Господи, за что?» — она одновременно чертыхалась и молилась, пожалуй, впервые в жизни испытывая такой резонанс смешанных чувств. В приступе безысходности она заколотила руками по рулю, и машина издала несколько тревожных взвизгов. Наверное, эти резкие звуки помогли Марийке хоть как-то прийти в себя.

Она обернулась назад.

«Почему он не проснулся от клаксона? Он точно спит?» — девушка дотронулась до горячего тела любимого юноши. Он спал. Плед упал под сиденье, открыв её взору нижние конечности Пашки — то, что от них осталось…