Я тебя (не) боюсь

– Я выиграл, Элла Валентиновна, – изрекает твердо, вдребезги разбивая мою самоуверенность.

Его бедро касается моего колена, пуская по мне горячие импульсы. Обеими руками сжимая документы, я молча глотаю свой проигрыш, будто стекло, режущее горло.

– Это еще ничего не значит, – выговариваю с хрипом. – Она передумает.

– Возможно. Но уговор был получить номер телефона.

Это нечестно! Он же ничего не сделал! Неужели этот мужчина действительно способен покорять одним только взглядом?

– Работайте. Не буду вас отвлекать, – улыбнувшись, он отходит к окну и встает истуканом.

Разумеется, ни о какой работе не может быть речи. Я пробегаюсь по бумагам, совершенно ни в чем не разбираясь. В принципе, для этого у отца есть директора, заместители, менеджеры. Мой долг – создать видимость вовлечения в дела, чтобы Лейле было спокойно. Ну и для тонуса придраться к какой-нибудь таблице, попросив отчет. Именно сегодня – сейчас! – мне хочется только одного: бежать!

Каждая минута в компании Самира для меня подобна какой-то пленительной пытке. Я чувствую себя смертницей, добровольно бросающейся в пламя.

– Так вы признаете свое поражение? – все-таки спрашивает Самир после очень долгого молчания между нами в офисе, в дороге домой.

Я уже поднимаюсь по лестнице, чтобы поскорее скрыться в своей комнате, запереться на все замки и вздохнуть полной грудью.

– Ты не прав! Ты мне совсем не нравишься. И я тебя… не боюсь!

Он с усмешкой хмыкает.

– Вы спите в пижаме?

Спохватываюсь, что этот дикарь собирается жить со мной в одной комнате, и ощетиниваюсь.

– Даже не рассчитывай! – Врываюсь в комнату и захлопываю дверь прямо перед его носом.

– Элла Валентиновна, мы же договорились. Не заставляйте меня сносить эту дверь.

– Сноси! Тогда у меня появится доказательство твоей невменяемости. Тебя уволят, в лучшем случае. В ином – новый год будешь встречать в психушке. – Бросаюсь к его сумке, закидываю в нее его вещи, открываю дверь и швыряю ему в руки. – Ваши манатки, господин телохранитель! А меня… пусть тут снайперы расстреляют! – Опять захлопываю дверь, запираюсь и, выдохнув, опускаюсь на пол.

Шагов не слышно. Самир наверняка так и стоит у двери. Сумасшедший тип. Душевнобольной псих!

Пиликнувший телефон отвлекает меня от этого шизика. Прочитываю сообщение от папы: «Я в Махачкале. Долетел хорошо. Погода прекрасная. Как у тебя дела, моя принцесса?»

Знал бы он, как мне хочется написать, насколько все жутко! Но вместо этого пишу: «Все чудесно».

«Как Самир? Подружились?»

«Он душка».

«Я слышу твой злорадный тон. Перезвонить?»

«Нет. Отличного тебе отдыха! Люблю тебя».

«Я тебя тоже».

Сжимаю телефон в руке и стискиваю зубы. В душе рычу, кричу, рву на себе волосы. Но я ведь воспитанная, благодарная. Не могу испортить отцу его короткий отпуск.

Нет! Пусть Самир не рассчитывает, что опыт в кинологии ему помог. У меня есть запасной вариант. Не очень надежный, но я буду цепляться за любой шанс избавиться от треклятого телохранителя.

Выискиваю номер Руслана и отправляю ему смс: «Твой дед сошел с ума. Улетел отдыхать, а ко мне приставил тупого качка. Поможешь извести?»

Мой племянничек не торопится ни читать, ни отвечать. Я успеваю принять душ, отправить няню к себе, не желая ни с кем разговаривать и еще больше не желая ужинать, и улечься в постель, когда приходит ответ: «Приеду завтра, пупс».

Ну вот и все, Самир. Теперь можно счастливо поспать. Руслан – не я. С ним тягаться бесполезно.

Глава 6

Утром меня будит телефонный звонок. Отцу мало вечерней переписки. Места себе не находит, переживая, как я тут. С одним разлепленным глазом, затекшей шеей и взлохмаченными волосами, я шлепаю в ванную, держа мобильник у уха и сонно хмыкая. Отец рассказывает о чудесной теплой погоде, о гостеприимной семье своего друга, о бурной подготовке к свадьбе. Я рада, что ему весело, и не хочу все испортить. Поэтому, когда он спрашивает, точно ли у меня с Самиром все хорошо, отвечаю твердое «Да!»

Умываюсь, снова собираю волосы в хвост, влезаю во вчерашние джинсы и свитер и выхожу из комнаты. О телохранителя не запинаюсь, сумки его тоже не вижу. Надеюсь, не ночевал у двери.

Спускаюсь на кухню. Когда отец уезжает, утренний стол в обеденном зале не накрывают. Раньше я завтракала в постели, а последние полгода только в компании отца, и то – делая вид. Сегодня же у меня в животе урчит. Вчерашний день высосал немало сил. Но не опустошил. Скорее наполнил энергией. Потому что мысли о нежелании жить уже отходят на второй план. Если я умру, то кто разделается с Самиром?

– Элечка? – удивляется няня с чайником в руках. – Доброе утро!

Мой взгляд падает на насыщенно красную струю из носика, льющуюся мимо кружки. Няня так опешила, что разлила чай. Спохватывается, только когда Самир подвигает кружку. Он уже в брюках и рубашке. Даже наплечная кобура на месте. Только пиджак висит на спинке стула, а гарнитура скрытого ношения лежит на краю стола.

– Ох, я сейчас вытру. – Няня хватает рулон бумажных полотенец и быстро прибирается на столе. – Элечка, ты позавтракаешь с нами?