Я тебя не хочу (СИ)

Я почти полностью отключила свой мозг, потому что иначе спрыгнула бы с Карлова моста, не выдержав постоянных рассуждений и споров с самой собой. Если я хоть на миг задумывалась о том, что делать дальше, то мне казалось, будто я сейчас разорвусь. С одной стороны, я была счастлива с Сашкой здесь и сейчас. А с другой… что будет, когда он наиграется? Ему пока в новинку секс со мной, он хочет меня, но потом увидит всё то, что вижу я. Я ведь ничего толком не умею, соблазнительницей меня назвать нельзя. Наверняка эта его Лариса знает о сексе намного больше, чем я, Стася, потерявшая девственность меньше недели назад.

Что я стану делать, когда Лебедев ко мне охладеет? Ответ пришёл в голову сразу — то же, что и раньше, мне же не привыкать. Буду делать вид, что всё в порядке, работать и жить дальше. А это просто такой период… и я постараюсь взять из него всё счастье, которое возможно, и всю радость, что он сможет мне дать.

Мда… ещё немного, и я, кажется, познаю дзен.

Два последних дня мы с Сашкой существовали на полном расслабоне. Впрочем, как и почти все предыдущие дни. Гуляли, ходили по магазинам, ели в ресторанах и постоянно обнимались на улице. Я чувствовала себя пьяной от счастья.

Но… если ты пьян — и неважно, от алкоголя или от счастья — рано или поздно наступает похмелье. И я начала ощущать его приближение ещё в Праге, в самый последний день, когда мы собирали чемодан, чтобы поехать в аэропорт.

Было раннее утро, до выписки из отеля примерно два с половиной часа, и у меня начиналось «дорожное настроение». Слегка тошнило, и почему-то было муторно на душе.

— Чего такое, Стась? — поинтересовался Лебедев, садясь рядом на постель. Приобнял и чмокнул в щёку.

— Да так, — я вздохнула. — Жалко уезжать. Сейчас приедем — и навалится…

— Что именно навалится? — Сашка с видимым удовольствием погладил меня по волосам. Я вообще давно заметила в нём это постоянное желание прикасаться ко мне. Это началось ещё когда мы только готовились к свадьбе. Раньше, в институте и четыре года после него, у Лебедева подобной «болезни» не наблюдалось. А теперь он тянулся ко мне, как умирающий к лекарству. В ресторане держал за руку и поглаживал пальцы, на улице приобнимал и старался поцеловать, в отеле… ну, тут даже упоминать не нужно. В номере Сашка вообще от меня не отлипал. Он даже пытался мыться вместе со мной, но я пока сопротивлялась.

— Жизнь навалится. Здесь мы в каком-то вакууме с тобой живём. Отдыхаем только и дурачимся. А там… Работы накопился целый воз, и родители наверняка в покое не оставят, а уж Ленка…

— А что Ленка?

— Ну как что. Ей же будет интересно узнать, как мне с тобой… хм… спалось.

Сашка заржал.

— И что же ты скажешь?

— Не знаю пока. Буду импровизировать.

Лебедев, улыбаясь, приобнял меня, а потом повалил на кровать. Прижался, потёрся носом о щёку… Приятно.

— Саш, нам уезжать скоро.

— Ещё целых два часа, Стась. Не волнуйся, я не буду… в общем, ничего не буду. Давай просто полежим, а?

— Давай, — согласилась я.

Лебедев чуть приподнялся и подставил руку под голову, глядя на меня очень ласково и без своей любимой насмешки. Вторую ладонь положил мне на живот и начал поглаживать его, едва касаясь кончиками пальцев ткани купленной в Праге кофточки.

— Стась… а тебе нравится со мной целоваться?

Я удивлённо посмотрела на Сашку.

— Что за странный вопрос?.. Или это какой-то новый стёб у тебя?

— Нет, не стёб. Просто скажи. Нравится?

— Конечно, — протянула я с недоумением. — Иначе бы не целовалась.

— Знаешь, что забавно? — Лебедев, улыбаясь, поднял ладонь и коснулся моей щеки. — Предлагая тебе брак, я и не думал, что целоваться с тобой окажется… настолько сладко. А потом был тот вечер у родителей, и я ощутил себя пьяным, малыш. Оторваться не мог. А дальше больше… Мне доставляло огромное удовольствие дразнить тебя, и тискать, и ласкать… а потом я понял, что хочу тебя.

— А…

Я собиралась спросить, хотел ли он меня раньше, до нашего брака? И если да, то что тогда значила его старая фраза «я тебя не хочу» — шутка это была или как? Может, он мне соврал? Но почему?

Однако спросить я не успела — у Лебедева зазвонил телефон.

А когда Сашка, проговорив со своим отцом пять минут — они обсуждали, нужно ли присылать за нами в аэропорт шофёра Гришу с машиной, — положил трубку, я уже не собиралась ничего спрашивать. Какая, в сущности, разница, были те слова правдой или ложью?

Сейчас-то Сашка меня хочет. Вот только жаль, что я его больше, чем просто хочу.

В Москву мы прилетели примерно в шесть часов вечера, домой приехали в начале девятого. И только я вошла в свою комнату и рухнула на постель, как телефон зазвонил уже у меня.

Конечно, это была Ленка.

— Привет! А меня мама с папой просили позвонить!

Я фыркнула. Ну конечно, мама с папой, да… Я им смс ещё из аэропорта отправила. Вполне недвусмысленного содержания, между прочим. «Приземлились, всё хорошо! Обнимаю». Зная родителей, их подобный «отчёт о доставке» вполне устроил.

— Привет, Лен. Всё хорошо, мы только вошли.

— И как вам отдохнулось?

— Шикарно. Но мало.

Сестра подумала и всё же выпалила:

— А ты мне что-нибудь привезла?!

Я засмеялась.