Я тебя не отпущу…

Мужчина, в отличие от своего вальяжного и неторопливого предшественника, садится на стул очень быстро и как-то суетливо, затем двигает его, громко скрипя ножками по мраморной плитке пола. Маска у него черная, скрывает даже подбородок. Безо всяких излишеств, и это, как оказывается позже, единственный его плюс, а вот минусов…

– Я и не знаю, что тут можно сказать, после этого? – резко говорит он и, не давая мне и слово вставить, продолжает тихим и злым голосом: – Ты же наверняка с ним уже договорилась, да? Ну я понял, что ты на него клюнула. Все вы на этих черножопых клюете! Шлюхи! – последнее слово он практически выплевывает мне в лицо, резко привстав и нависнув надо мной, а я не успеваю увернуться.

Хотела уже вскочить со стула, но этот псих резко сел на свое место.

– Ладно, не очкуй, – по-прежнему тихо говорит он и осматривается по сторонам.

А я действительно уже начинаю очковать, даже не знаю, что ему ответить. Откуда-то приходит воспоминание, что с психами нужно всегда соглашаться. Но вместо этого я лишь сглатываю комок страха, что успел подкатиться к горлу.

– Я понял уже, что мне ничего не светит, – он не смотрит на меня, а так и продолжает вертеть головой, будто ищет кого-то в зале. – После этого ублюдка вечно все телки думают только о его бабках.

Он резко поворачивается и, наклонившись в мою сторону, громким шепотом цедит сквозь зубы:

– Ты губу-то не раскатывай, он такое предложение каждой тупой курице делает, и процентов семьдесят на это ведутся, а он может выбрать уже любую. В конце жратва и трах достаются только ему. А организаторам только и выгода. Что меньше пар надо будет накормить. Так что лучше выбирай меня, – и он тыкает на свой номерок. – И ты чо молчишь-то, язык в жопу засунула, что ли? Тебя как звать-то? Или уже думаешь о его огромное х*е и больших бабках?

– Ле-ля, – от неожиданности коверкаю я свою имя. Вообще не собиралась никому его называть, но спасибо моему испугу.

– Ну и имечко, – хмыкает он. Что примечательно, он умудряется меня запугивать, но ни единого раза не повышает голос. От этого почему-то становится еще страшнее, все же так близко с психами я раньше не общалась. – Ты как вообще живешь-то с таким именем? В школе небось дразнили, да?

Единственное, на что меня хватает, так это покачать головой.

– Ладно, не ссы в трусы, Лили, я тебя не обижу, если черножопым не будешь давать, – говорит он и вытаскивает из кармана своего серого пиджака блокнот и ручку. – Вот тебе мой сотовый, если не свидимся сегодня, то звони.

Он успевает написать мне номер и, вырвав листок, оставляет его на столе.

Звучит сигнал, и, встав, мужчина наконец-то уходит.

Краем уха слышу, как за соседним столиком, номер двенадцать громогласно прощается с Галей:

– Не забуд, мой номэр двенадцать, красавица.

И не успеваю я выдохнуть, как ко мне подходит следующий претендент.

Он слегка полноват, а еще неуклюж: пока отодвигает стул, умудряется уронить его, а рукой задеть салфетницу. Кувшин со стаканом я успеваю убрать.

– Простите, – извиняется он тихим надломленным голосом, а кожа на его шее начинает покрываться красными пятнами. Страшно подумать, какое у него сейчас лицо под маской, потому что волосы у мужчины рыжие. У меня на работе есть сослуживица, тоже рыжая; она когда нервничает, то краснеет безобразно.

Подняв стул, он собирает с пола салфетки, что разлетелись в разные стороны, когда он снес салфетницу.

– Мама всегда говорит, что я ужасно неуклюжий, – бурчит он, ползая под столом.

Я решаюсь помочь ему и, встав со стула, тоже начинаю собирать салфетки. Сама же только-только отхожу от общения с номерами двенадцать и шестнадцать.

Когда мы наконец-то поднимаем последнюю салфетку, он забирает у меня их, и я замечаю, как трясутся его руки. А мужчина, сев за стол, начинает аккуратно возвращать салфетки в салфетницу, при этом продолжая бурчать:

– Мама говорит, что надо все делать на совесть.

Если честно, то я даже где-то благодарна этому парню за то, что дал мне передышку.

А может он таким образом и себе дает передышку? Мысленно усмехаюсь.

Как только последняя салфетка оказывается на своем месте, звучит сигнал, и мужчина покидает меня, а я ловлю себя на мысли, что не успела даже посмотреть на его номер.

Следующий претендент длинный как жердь, я, со своим ростом, ему, наверное, в пупок буду дышать.

Маска у мужчины белая, но образ необычный, как у Пьеро. Ага, тот, который с Мальвиной был, типа грустный мальчик. Оригинал…

Мужчина резко начинает крутить перед моим носом рукой, а я успеваю шарахнуться в сторону и даже вскочить со стула. Но когда вижу в его руке обычный маленький цветок, начинаю хихикать.

– Простите, что напугал.

Он садится на стул. Ноги расставляет широко: подпирать коленками стол ему, видимо, не нравится.

– Извините, я просто не ожидала, – нервно бурчу я, чувствуя себя зашуганной идиоткой. Ну а что, будешь с такими экземплярами зашуганной.