Я тебя не отпущу

Это как доза наркотика после долгой завязки. Горький опыт, знания, обещания самому себе — все летит к черту. Не остановить никаким стоп-краном. Предохранители бессильны.

Все, на что я годен, — сжимать эту женщину в своих объятиях, трахать языком податливый рот и скользить руками по роскошному телу. Как два года назад, как одиннадцать... Будто проклятый.

Не чувствуя сопротивления, действую как маньяк. Не жду никакого «да». Беру все, что могу взять прямо сейчас.

— Ты охуенная, — шепчу в губы Дианы, задирая платье до самой груди. — Хочу тебя! Пиздец как сильно. — Раздвинув шикарные ноги, я вжимаюсь ширинкой в шелковый треугольник белья.

Совсем не та поза, которую хочется, — слишком много препятствий. Но от того, как мы совпадаем... всеми изгибами и впадинами, в голове коротит еще сильнее.

— Сволочь... — Диана обдает меня горящим взглядом.

Он — настоящий напалм из гнева, обиды и дикой жажды. Ничего общего с прежними робостью и нерешительностью. Богиня охоты во всей красе. Взрослая, сексуальная и горячая.

— Нереально бороться, да?

Я наматываю на кулак длинные волосы и, оттянув их назад, целую Диану в шею... Ласкаю языком бархатную кожу. Губами ощущаю, как ускоряется пульс.

Это самый правдивый ответ на все мои вопросы. Кристальная истина без всяких слов и обманчивых взглядов.

— Ты такой же самоуверенный, как и прежде, — вырывается у Дианы со всхлипом.

— Все, как ты любишь.

Правой рукой я сжимаю пышную грудь. Вначале одно охрененное полушарие, затем другое. Самые совершенные сферы на свете. Убийственно полные и отзывчивые.

Никогда не думал, что могу поклоняться женской груди. Укладывал других любовниц в свою кровать, трахал во всех позах, не зная ограничений, чувствовал пульсацию, позволял облизывать член. Сношался, не тратя время на ласку.

А эти упругие полушария... оторваться от них невозможно. Готов боготворить и гладить... бесконечно.

— К невесте иди! У нее выясняй, что она любит.

Острые зубы до крови прикусывают мою губу.

— Ревнуешь? Не пофиг тебе?

— Это просто шок. Аффект!

Серые глаза горят как у ведьмы, но тело послушно откликается на каждое поглаживание. Тонкие пальцы тянутся к моему затылку. Словно можно приворожить еще сильнее, ногтями рисуют загадочные узоры.

— Хреновая из тебя лгунья!

Сквозь ткань я сжимаю острые вершинки и тут же вижу, как Диана крупно вздрагивает и, будто от удара током, выгибается дугой. Другого ответа и не нужно.

— О боже... — Она глотает глухой стон.

Красиво до чертиков. Откровенно до ломоты в члене.

Кажется, вечность смотрел бы на ее кайф. Годами впитывал бы, как ломает себя, как отзывается на самую примитивную ласку. Ярче помешанной на сексе нимфоманки. Острее влюбленной в свое ремесло шлюхи!

— Никто тебя не трахал! Никто не прикасался!

Рычать хочется от полоснувшего озарения. Биться головой о стену. Диана почти ничего не сказала, только я все чувствую и без ее слов.

— За Вику свою переживай! Провидец хренов!

Она впервые дергается, пытается убрать мои руки и свести колени.

— У этого индюка не было шансов.

Обхватив за плечи, заставляю Диану откинуться на барную стойку. Чтобы не сбежала, фиксирую ногами и руками.

— Это у тебя нет шансов! — Красивые глаза наполняются слезами.

— Плохо было без меня?

Больше не провоцирую и не играю. Дорожкой поцелуев двигаюсь от живота к груди. Кончиками пальцев глажу Диану сквозь белье. Губами и руками лечу ее боль. Глушу вместе со своей собственной, такой же мучительной. Я хочу понять... найти хоть какой-то ответ на вопрос, что же между нами было на самом деле.

— Клим... У тебя своя жизнь. Какая тебе разница?

Диана прячет лицо в ладонях, но бороться перестает. Моя прекрасная жертва, распростертая на алтаре. Предательница, которой слишком давно не касался ни один мужчина.

— А может, она не такая сладкая, эта жизнь?

Я тяну вниз кружево бюстгальтера и впиваюсь в нежную грудь. Кружу языком вокруг набухших сосков. Облизываю их. Посасываю. Не скрываю кайфа и желания.

— Думаешь, я снова смогу ее скрасить? — Диана закусывает губу и тихо стонет.

— Ты не умеешь скрашивать. Ты взрываешь к хренам! Каждый раз, когда мы пересекаемся.

Заставляю убрать ладони от лица — боюсь пропустить хоть одну эмоцию.

— Ты с моей делаешь то же самое. С самого начала.

Диана больше не плачет. Смотрит на меня, даже не моргает.

— Вика мне не невеста. — Никто не требует признаний, не выламывает руки, чтобы принял решение. Сейчас все это нужно только мне самому. — У нас все кончено. Больше недели назад. Понятно?

— Это не мое дело. Не мое! — Диана обхватывает грудь, мешая ласкать ее дальше.

— Поздно, милая.

Я сдвигаю в сторону шелк белья. Мажу подушечкой пальцев по нежным складкам, загибаясь от их влажности.

Словно плата, острый приступ желания огненным шаром катится по позвонкам. Обжигает пах с такой силой, что чуть не складываюсь пополам.

— Ты мое наваждение, Диана.

Толкаюсь пальцем на глубину. Слетаю с катушек от тесноты и жара. Член дергается от потребности поскорее оказаться внутри. Терпение трещит по швам и разлетается на ошметки.