Я тебя не отпускаю

Мысль о том, что сюда могут случайно прийти слуги или заглянуть Маргарита Тимофеевна не оставляла меня, не позволяя расслабиться окончательно.

– И почему я сегодня такой добрый? – согласился Дмитрий, хотя желание так и плескалось в его сверкающих глазах. А свидетельство этого желания упиралось мне в живот через ткань домашних брюк Медведева.

Дмитрий подхватил меня на руки, и я обняла его за шею, все еще продолжая удерживать пальцами блузку. Так мы и поднялись в спальню Медведева. Он торопливо уложил меня на постель. Отобрал блузку и отбросил ее в угол комнаты. Бюстгальтер отправился вдогонку. Горячие мужские губы прильнули к моему животу, прокладывая по нему дорожки из поцелуев. Раз – и меня приподняли, чтобы стащить штаны вместе с трусиками.

Я ахнула, ощутив язык Дмитрия в самом сокровенном месте, замерла, пытаясь осознать ощущения. А потом… подалась навстречу, позволяя ему эту непривычную для меня ласку. Причем, никакого смущения я не испытывала. Просто поймала волну, поддаваясь на эту сладкую с перчинкой провокацию. И лишь стонала от напора, быстро подходя к вершине удовольствия. Тело напряглось, и казалось, что я сейчас взорвусь как сверхновая. На какое-то мгновение я будто вновь почувствовала себя девственницей, которую развращает опытный и очень брутальный мужчина. Эдакий альфа-самец. Мой. Теперь только мой.

Поняв, что я скоро достигну оргазма, Дмитрий решил не торопиться. Поднялся выше, продолжая целовать живот, шею, ласкать руками груди.

И я вдруг поняла, что его твердый член упирается в разгоряченное место.

Дмитрий поймал мой стон губами, одновременно входя на всю длину.

Я обняла его бедра ногами, позволяя действовать до конца. Как же мне этого не хватало! Как мне не хватало именно этого мужчины. Даже не знаю, как жила без него раньше.

– Не больно? – с улыбкой поинтересовался он, медленно двигаясь во мне и намекая на свои, мягко говоря, впечатляющие размеры.

– Идеально, – шепнула я, подстраиваясь под его ритм, который постепенно ускорялся.

Я чувствовала себя расплавленной свечой, из воска которой можно вылепить любую фигурку. Именно так ощущались прикосновения Дмитрия, его толчки, которые с каждой секундой подводили меня к высшей точке на графике нашего наслаждения.

Толчок… еще толчок… Поцелуй, краденый выдох…

Я уже не понимала толком, что происходит, все мое тело стало пульсирующим сконцентрированным желанием. В глазах на миг потемнело, а потом накатила слабость, сопровождающаяся тяжелой пульсацией. Слишком сладкой, невероятной.

Дмитрий еще пару раз толкнулся внутри, усиливая мои ощущения, а потом замер и, тяжело дыша, уткнулся носом мне в шею. Не хотелось даже двигаться, так бы и лежала вечность.

– Прости, совсем забыл про презерватив, – виновато прошептал Медведев и добавил с толикой удивления: – Я впервые в жизни забыл обо всем рядом с женщиной. Если бы меня сейчас по башке оглаушили – и то ничего не понял бы… Как-то так…

– Ничего, у меня сегодня нет овуляции, – успокоила я Дмитрия.

– Но на будущее хочу сказать: мы с тобой все равно заведем детей! Я имею в виду еще детей, кроме нашего Максима!

Наверное, мне было очень нужно это услышать и поразиться настойчивости тона, акцента на слове «нашего».Думаю, только в эту минуту мы окончательно стали одним целым… – Поживем – увидим, – улыбнулась я, прижимаясь к Дмитрию и нежась в его объятиях.

– Рыжуля… – тихо прошептал он и замолк… Словно в этом слове было все, что хотел сказать мне Медведев. И было. Что правда, то правда… Еще никогда мужчина не разговаривал со мной так… Так, словно я для него – центр вселенной.