Я тебя (не) помню

Запрос, отправленный в ЗАГС, результата не дал. Точнее, работник ЗАГСа сообщил, что такое свидетельство о рождении не выдавалось, и это поставило меня в тупик. После нескольких звонков я выяснил, что это не ошибка, а действительно на это имя не существовало ни свидетельства о рождении, ни медицинского полиса.

И в детской поликлинике, находившейся неподалеку от дома Серикова, о ребенке ничего не знали. Регистраторша, женщина в возрасте, уже с седыми волосами на голове, глядя на меня круглыми глазами, заявила, что данных о ребенке у них нет. После настоятельной просьбы она уточнила эту информацию у участкового педиатра, который окинул меня равнодушным усталым взглядом, но и врач уверенно ответил, что не помнит, чтоб ее вызывали к Сериковым, да и медицинской карты на Серикову Алену у них нет.

Неприятных вопросов к Серикову у меня после этого прибавилось. Был ли вообще ребенок? Или Сериков просто рассудил, что незачем стоять в очередях, делать дочери документы и возить к врачу, если через месяц планируешь избавиться от ребенка? Жуткая мысль. Но зачем он все-таки сказал о ребенке и пропавших детских вещах? Я решительно ничего не понимал. Верно Анатолий сказал: мутное дело.

Зато мне удалось опросить одну из соседок пропавшей. Полноватая женщина в старом поношенном халате и косынке – типичном наряде наших бабушек – с охотой поведала, что накануне исчезновения Натальи слышала ссору своих соседей. Правда, о чем конкретно они спорили, толком не поняла. На мой вопрос, видела ли она Наташу с ребенком, ответила, что встречала ее с коляской один раз, однако саму малышку не видела, так как коляску прикрывала шторка: Наталья сказала, что сглазить боится, и куда-то быстро ушла. Нервная была какая-то, как не в себе. Из дому почти не выходила. Больше старушка ничего интересного поведать не смогла, хотя предложила выпить чаю и рассказать о своих соседях сверху, но на это у меня не было времени.

Я задумался о последнем сообщении пропавшей – если, конечно, его действительно набирала Наталья. Быть может, она узнала что-то о муже? Что-то такое, что стоило ей жизни. Я решил вновь побеседовать с Сериковым, тем более вопросов к нему у меня накопилось достаточно.

На мой звонок тот отреагировал усталым вздохом – вопросов ему в последнее время задавали море, – однако согласился приехать на беседу со мной. Правда, в обед, раньше приехать с работы у него не получится. Я молча отметил, что мужчина продолжает жить своей жизнью, как будто ничего не случилось.

– Что-нибудь уже известно?– с порога спросил Кирилл.

Я оторвался от монитора. Хотелось сказать «да, труп нашли» и посмотреть на реакцию, но я сдержался.

– Присаживайтесь, Кирилл Игоревич, – сказал ему я, жестом указывая на стул. Я потянулся к стакану с водой и сделал глоток. Сериков в ожидании смотрел на меня. Он был, как всегда, в костюме поверх безупречно отглаженной рубашки, чисто выбрит; от него приятно пахло дорогим парфюмом. Я не заметил на лице ни следов бессонной ночи, ни каких либо переживаний.

– Меня интересует, как так вышло, что у вашего пропавшего ребенка нет документов? – спокойно спросил я, хотя в душе бушевало другое. Один Бог знает, каких мне только сил стоило сохранять спокойствие.

Кирилл поправил воротник рубашки.

– Наташа должна была их сделать. Она все равно дома сидела, у нее было полно для этого времени.

Я несколько удивился. Когда родилась моя дочь, такими делами занимался я, шеф меня даже с работы отпустил.

– И все-таки нам нужны документы.

– Хорошо. Я думаю, получится взять в роддоме копию справки о рождении.

Роддом. Хотелось хлопнуть себя по лбу: я совсем об этом забыл.

– Я сам запрошу, – ответил я, делая пометку в ежедневнике. – Также сведений о ребенке нет в детской поликлинике. За это время вы должны были после выписки из роддома хоть раз показать дочь врачу.

– Мы показывали. Частный педиатр приезжал к нам на дом, – выкрутился Кирилл. – Я сам привозил врача.

– У вас есть выписка о состоянии ребенка? – устало спросил я.

– Я поищу дома, – ответил Кирилл. Но я уже знал, что вряд ли он что-либо принесет. Я просто кивнул.

– Что с фотографиями?

– Фото дочери есть.

Сериков протянул снимок, где он сам держит на руках младенца, одетого в белоснежный комбинезон и шапочку такого же цвета. Собственно говоря, вряд ли это фото сильно поможет: младенцы в таком возрасте все выглядят на одно лицо.

– Родители прислали, – прокомментировал он. – Постараюсь завтра предоставить в лучшем качестве. Над ноутбуком Наташи поработает мой друг, может, получится извлечь фотографии.

– Может быть, вам посоветовать хорошего программиста? – спросил я.

– Не стоит. – Сериков заерзал в кресле. – Это все? Я могу идти? Я тороплюсь.

– И последнее. – Я внимательно посмотрел на Серикова. – Вы забыли сказать, что в день исчезновения вашей жены вы поссорились. Об этом сообщила ваша соседка сверху.

Судя по лицу, Кирилл явно не ожидал это услышать.

– Причина ссоры?

Сериков тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.