Я тебя (не) помню

Происходящее напоминало сон – сон, который я так боялась спугнуть. Тело казалось ватным, когда я прошла в детскую. И здесь Вадим не поскупился, по убранству она ничем не уступала спальне его собственного сына. Даже коляска была такая же. Я искала дочь взглядом. Но кроватка была пуста. Няня в аккуратном нежно-розовом, очевидно, форменном платье заслоняла собой пеленальный столик, с которого доносился младенческий лепет, показавшийся самым прекрасным звуком на свете. Я подошла ближе, и женщина, ухаживающая за моим ребенком, наконец заметила меня, коротко кивнула и пропустила к дочери.

Она была больше, чем я видела на фотографии, очевидно, подросла с тех пор. Такая красивая, она взирала на меня своими огромными синими глазами и перебирала ножками и ручками.

– Я твоя мама, Аленка, – сказала я, проводя рукой по темным волосикам, все еще безуспешно пытаясь вспомнить дочь. Но в моей памяти не было ничего, кроме фотографий и обрывочных снов. Я не помнила дочь, не помнила ни ее рождения, ни того, как впервые взяла в руки, на месте этих воспоминаний была зияющая дыра, требующая того, чтобы ее заполнили. Но несмотря на эту пустоту я точно знала, что ребенок, лежащий передо мной, мой.

Аккуратно взяла ее на руки и прижала к себе. Ощутила непривычную тяжесть и тепло детского тельца, ведь это не сон, я впервые (а скорее всего, не впервые) держу на руках свою дочь. Уткнулась в ее лобик соленными от слез губами. Сердце бешено билось от понимания, что это не сон, не плод моего больного воображения, это настоящий, живой ребенок, выстраданный и такой заслуженный ребенок, ради которого я столько всего пережила. Малышка доверчиво свесила голову на плечо. Мне казалось, я могу вечность так стоять и слушать ее дыхание.

Няня что-то торопливо рассказывала мне о том, как готовить детскую молочную смесь, об уходе за ребенком, о массажах, сделанных прививках и о прочих мелочах, попутно паковала вещи ребенка. Я с трудом пыталась вникать в ее слова, все мысли были заняты ребенком, которого я держала на руках. Ребенком, которого я когда-то похоронила.

В детскую друг за другом зашли Вадим с Кириллом. Кажется, у них получилось о чем-то договориться, по крайней мере, Кирилл уже был без наручников.

– В качестве компенсации я дам вам десять миллионов, – произнес он.

– Пятнадцать, – поправил его Кирилл, всегда любивший поторговаться. Коммерческая жилка не изменила ему и здесь.

Мне же самой почему-то стало тревожно. Хотелось сказать мужу: «Откажись от этих денег, главное, чтобы он нас отпустил».

Вадим и глазом не моргнул.

– Хорошо, – кивнул он.– В расчете? – Взгляд устремился на меня.

И как он себе это представлял? Так хотелось крикнуть: «Верни мне то, что забрал. Верни мне память, Вадим, верни мне воспоминания о дочери, которые я так безуспешно ищу, верни мне спокойствие и счастье, которые царили в моей семье до твоего вмешательства, верни мне Аню, мою лучшую подругу, которая должна была крестить мою дочь! Верни мне это, и мы будем в расчете». Но не крикнула: ни к чему искушать судьбу, только не с этим человеком.

Самые необходимые вещи в дорогу были собраны и отнесены в машину, ребенок был готов к поездке.

– Может быть, самолетом? – поинтересовался Вадим.

– Мы уж сами как-то решим, – бросил мой муж, едва сдерживаясь.

– Что ж, береги жену и дочь, – сказал Вадим на прощание.

И что-то было в этой фразе, что заставило Кирилла еще больше занервничать. Будто это не совет, а прямая угроза.

Белецкий развернулся ко мне и сказал:

– И все-таки подумай над моим предложением, – сказал он с надеждой, совсем не понимая, что я выбрала Кирилла лишь потому, что хотела покинуть этот город как можно скорее, стереть из памяти все произошедшее и уже дома решить, как жить дальше и что мне делать с правдой, которую я узнала. Вадим проводил меня взглядом, когда я садилась в автомобиль.

Мы молча ехали с Кириллом. Супруг гнал машину с максимальной скоростью, спешил поскорее покинуть этот город и оставить все позади. Он все еще жаждал мести, но отлично понимал, что это не в его силах, и этот факт сводил его с ума. Он ненавидел беспомощность. Я же просто радовалась, что мы живы, что на заднем сиденье в автолюльке спит наша дочь. Чего еще большего я могла желать?! Вернуть ее – это и есть счастье. Осталось только забыть все, что случилось в этом городе. Мы будем счастливы, только убравшись отсюда. Теперь все будет хорошо.

Эпилог

Наталья Серикова

Несколько месяцев спустя

Подготовка к свадьбе – довольно утомительное занятие: куча каталогов, нужно определиться с выбором украшений для банкетного зала, с меню, с дресс-кодом гостей. И даже в собственной спальне от этого не спастись. В обед меня ждали несколько швей и модельеры, комната была переполнена платьями, различными видами фаты, отрезками тканей. После этого была делегация стилистов с огромными чемоданами косметики, батареей всевозможных расчесок, заколок, шпилек, утюжков и фенов.