Я тебя (не) прощу

-В машину, - кинул мне ключи, я поймала по инерции.

Сам Леха бросился к раненому парню, судя по всему охраннику, а погибший, конечно, Ступин. Я стояла на ватных ногах, пока Леха вызывал скорую, помогал парню, допрашивал собравшихся зевак. Просто стояла, не двигаясь с места, пока Лёха снова не прикрикнул на меня, велев идти к машине.

Когда приехали менты, я уже ехала в сторону дома с Юркой, Леха посчитал, что лучше не впутывать меня в произошедшее. Я пялилась в окно, Юра молчал. Дома нашёл аптечку и заставил выпить успокоительные. Через некоторое время на смену шоку пришло спокойствие и легкое оцепенение. Я лежала в своей комнате, пялясь в потолок, пока не приехал Леха. Выскочила в гостиную, он окинул меня взглядом и бросил на журнальный столик фотографию с листком. Юра, попрощавшись, отбыл.

-Ты их, кажется, коллекционируешь, - сказал Лёха, садясь на диван. Я села рядом, взяв фото в руки. Стоит сверить потом почерк, подумала автоматически.

-Ну как там? - посмотрела на него, откладывая фото, Леха поморщился.

-Хреново. Подозревают заказное убийство, но листок с надписью сбивает с толку. Гадают, что это может значить. Я сказал, что не имею понятия.

-А фото откуда?

-Дал денег фотографу.

-Он не удивился интересу?

-Мы немного знакомы.

-Понятно. И что следователь?

-Ничего. Задал вопросы и отпустил. Я сказал, что мы собирались обсудить возможное сотрудничество. Это бы никого не удивило. Судя по показаниям свидетелей, убийца появился из-за машины, выскочил рядом со Ступиным, сделал несколько выстрелов, сунул листок и побежал в сторону Кирочной улицы. На голове у него была кепка, нижняя часть закрыта банданой, как у ковбоя, на глазах солнечные очки, так что фоторобота не будет, хотя они пытаются.

-Сам что думаешь?

-Кто-то не хочет, чтобы ты встречалась с людьми, - усмехнулся Леха, покосившись на меня, - видимо, стремится не обременять тебя досужими беседами.

-Очень смешно. На кого ты намекаешь?

Леха внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. По телу побежала предательская дрожь, но я твёрдо посмотрела ему в глаза.

-Витязев мертв.

-Дай то Бог, - ответил Леха и повторил, отвернувшись, - дай то Бог.

Он в очередной раз затаскивает меня в квартиру, до боли сжимая локоть, толкает на кровать, рюкзак летит в угол.

-Сколько раз я тебе говорил: сбежать не удастся! - выплёвывает со злостью, я пытаюсь сесть и забиться в угол, но он успевает схватить меня за ногу, тянет, переворачивает на спину. Через мгновенье сидит сверху и приставляет этот проклятый нож к моему горлу. Я давно жду, что он все же пустит его в дело, зарежет меня к чертовой матери и закопает в лесу. Я почти хочу этого.

-Я не могу, - выкрикиваю ему в лицо, он прижимает нож плотнее.

-Какая ж ты дура, Милка, - говорит, качая головой, - ну кого ты из себя строишь? Обычная бандитская подстилка. Думаешь, Дьяволу ты нужна была? Он тебя трахал в своё удовольствие, потому и осыпал золотом. Ты бы ему надоела и пошла бы по рукам, он тебя бы под каждого нужного ему человека подложил, и ты бы легла, потому что жить привыкла с шиком, а ничего, кроме как ноги раздвигать, не умеешь. А я тебе предлагаю свободу, Мила, свободу.

-Я не могу, - прошептала бессильно, стараясь сдержать слезы, которые все равно полились из глаз. Пусть лучше убьёт.

-Сможешь, Мили, - и надавливает сильнее, но я даже не чувствую боли, хотя знаю: кожа под ножом начинает расходиться. Я лежу, не шевелясь, вдруг он не заметил? Вдруг надавит сильнее, и все кончится? Он склоняется к моему лицу. - Сможешь. Свою жизнь ты не бережёшь, но есть ведь и те, кто тебе дорог? Правда?

Правда? Правда?! Правда?!

Я вскочила на постели с бешено бьющимся сердцем. По инерции вжалась в стену, всматриваясь в тёмные углы. Где он? Где? За шкафом? За шторами? За дверью? Натянула одеяло под подбородок, сжимаясь.

Стоп.

Закрыв глаза, выдохнула, сосчитала до десяти. Его здесь нет. Я в квартире у Лехи, а Митя мертв. Он мертв, и это гарант безопасности для моих близких.

Это только сон. Сколько времени  он мне не снился? Года три-четыре? И вот, наваждение возвращается. Я непроизвольно схватила себя за шею, провела пальцами по полоске шрама, вздохнула. Отпустило, в этот раз отпустило быстро. Легла, глубоко дыша, уставилась в потолок. Да уж, вряд ли теперь получится уснуть. Когда этот сон начал меня преследовать, я перестала спать совсем, несколько суток держалась, слоняясь по съёмной квартире из угла в угол, пила литрами кофе, курила. Боялась спать, закрыть глаза и вернуться туда, снова и снова проживать тот день.

Когда накатывала дрёма, я вскакивала и ходила: четыре шага в одну сторону, коснулась стены, четыре шага в другую сторону, коснулась стены... и слушала, как за стеной в кухне греется чайник, раз, и щелчок.