Я тебя (не) забыла

Она очень хотела, чтобы Мелёхин побыстрее свалил. Только вот в глубине души понимала, что обманывает саму себя. Да и Лерочка, и Вера Анатольевна так обрадовались его приходу, что у Ани язык не поворачивался бросить ему что-то наподобие: «наигрался, можешь уходить».

Поэтому чуть позже она немного посидела с родными, стараясь не смотреть в сторону Серёжи, растянувшегося на ковре в гостиной и вместе с дочерью собирающего магнитную мозаику, которую он принёс в подарок, потом встала и скрылась в своей комнате.

Прилегла на кровать, вздрагивая от шума взрывающихся петард за окном, думая, что после полуночи начнётся настоящий артобстрел, закрыла глаза и сама не заметила, как провалилась в сон под нестройные приглушённые канонады.

Новый особенно громкий взрыв заставил её резко распахнуть глаза и приподняться на локте на кровати. Тут же она поняла, что в комнате не одна.

Мелёхин сидел рядом, опустив подбородок на руки, локтями упираясь в колени. Разноцветные вспышки за окном по касательной освещали его профиль.

– Серёж? – позвала она, и он повернулся на её голос, смотря из-под чёлки упавшей на глаза.

Странный обмен взглядами затянулся.

– Сколько времени? – облизнув пересохшие губы, спросила она.

– Да уже можно говорить: с новым годом, – шепнул он с лёгкой усмешкой и кивнул на стакан с водой на столике рядом с кроватью.

– А Лерочка?

Аня потянулась к воде, чтобы утолить жажду.

– Я уложил её в комнате у бабушки.

– Мама?

– Увлечена праздничным концертом.

Аня кивнула, думая, что впервые в жизни со времени детства проспала новогоднюю полночь.

Серёжа очень внимательно наблюдал, как одна эмоция сменяет другую, но агрессии на лице Ани больше не было, лишь бесконечная усталость и принятие. Он не знал, как он мог облегчить эту тяжесть для неё, если она сама не позволяла. Вот и сейчас Аня ничего не говорила, лишь смотрела на него, надеясь, что и взгляда будет достаточно.

Мелёхин всё понял и без слов и привычно позвал:

– Иди сюда, девочка моя.

Вытянулся на кровати, привлёк её в свои объятья и долгим поцелуем прижался к макушке. Только этого было недостаточно: ни ей, ни ему. Напряжённое тело в его руках чуть расслабилось, и он улыбнулся.

Аня подняла лицо, протянула руку, отвела непослушную чёлку со лба, пальцы Сергея легли ей на подбородок. Он наклонился, ловя её выдох своими губами. Поцелуй вышел медленным и нежным. Таким, как ей всегда нравилось. Таким, как ей было сейчас нужно. Их языки долго изучали друг друга, словно после вынужденной разлуки. Сергей очень старался вложить в этот поцелуй всю свою любовь, который сейчас хватило бы, чтобы накрыть весь мир. С тех пор, как он признался, пускай не вовремя, пускай не к месту, осознание этой любви росло и ширилось в нём, и даже дышать стало легче, когда он сам принял собственные чувства.

Аня отвечала с жаром и принятием, ей было сложно сознаться даже самой себе, как сильно она скучала по Серёже. Но эти несколько дней без него были будто целая вечность – бесконечная, холодная, наполненная беспроглядной тьмой.

Когда поцелуй затих, Аня вжалась всем телом в Мелёхина и задрожала, настолько сильными были чувства, которые она позволила себе отпустить на волю.

– Я так устала, – вырвалось у неё.

– Как мне тебе помочь? – спросил Сергей, не зная, как ещё, не раскрывая того, что он в курсе, дать ей возможность разделить с ним всю тяжесть её ноши, отдать ему свои страхи и свои переживания.

Аня замотала головой, уткнулась носом ему в шею, мягко поцеловала, вызывая у Мелёхина приятную волну удовольствия, проскользнувшую от места поцелуя к паху. Пришлось приказывать собственному телу успокоиться и делать глубокий вдох, чтобы неуместные желания не испоганили ситуацию ещё больше. Хотя он понимал, уложи он сейчас Аню на спину или опрокинь на себя, заберись руками под одежду, и она сдастся. Позволит. Подпустит его к себе, но… а завтра?

Нет, тут ей самой решать.

Поэтому он, наверное, впервые в жизни засунул собственные желания и потребности, куда подальше, и просто шепнул ей:

– Спи, любимая, я побуду рядом.

Аня кивнула, будто бы и ждала этих слов весь вечер, устроилась на плече Серёжи и закрыла глаза, чувствуя так необходимую ей сейчас теплоту и защиту.

Она не помнила, снилось ли ей хоть что-то, просто было хорошо. Спокойно. Надёжно. И волнение действительно ушло.

Утром, когда она открыла глаза, Мелёхина в комнате уже не было. Но на покрывале лежал яркий конверт с логотипом авиакомпании, в котором были два билета до Петербурга. Для неё и для Леры. Всё как они договаривались. Ещё тогда, до проклятого письма и ссоры.

Сергей предоставлял ей выбор. Оставалось лишь принять решение.

* * *

На календаре было уже третье января, Аня с грустью вспоминала, какие грандиозные планы они с Серёжей строили на эти праздники, но позвонить ему и позвать к ним домой не могла. Она немного отошла, конечно, выспалась, отдохнула, прежде всего от собственных навязчивых мыслей, звучащих в голове как дурная заезженная пластинка. И вот уже проступок Серёжи не казался ей таким фатальным.